После этого ее повели в актовый зал, где уже сидели работники управления. Среди них были женщины и мужчины в форме и в гражданских костюмах. Когда вошла Дайнека, все встали и зааплодировали. Ее посадили в первом ряду. И она поблагодарил Бога, что не в президиум, где уже расположились несколько человек.

Торжественное заседание открыл Труфанов. Он говорил казенными фразами, но с душой, чем очень растрогал Дайнеку. Когда ее вызвали на сцену, чтобы вручить грамоту и именные часы с гравировкой, она разревелась.

К счастью, торжество надолго не затянулось. Труфанов объявил о его завершении, и все сотрудники Управления разошлись по своим кабинетам. Василий Дмитриевич сказал Дайнеке:

– Тебя отвезут домой.

Вместе они спустились по лестнице. На площадке второго этажа Труфанов протянул ей на прощание руку.

– Ну, спасибо, Людмила, надеюсь, еще свидимся.

Отвечая на рукопожатие, она сообщила:

– Мне нужно с вами поговорить.

Этого Василий Дмитриевич не ожидал.

– Зачем?

– Есть одна тема.

– Послушай, Людмила, нужно уметь вовремя останавливаться.

– Вовремя – ключевое слово.

– По-твоему, время еще не пришло? – Труфанов отнял руку и поспешно сунул ее в карман. – Что еще ты хочешь найти?

– Сокровища Роева.

Василий Дмитриевич откинул назад голову и громко захохотал. А когда успокоился, по-отечески наставил ее:

– У тебя недетские аппетиты. Об этом забудь. Все, что хранилось у Роева, давно распродано на заграничных аукционах.

– А если нет? – возразила она.

– Даже если так, об этом мы с тобой никогда не узнаем.

– Как вы не понимаете! – вскипела Дайнека. – Самоубийство Роева полностью отрицает то, что вы говорите. Оно категорически не встраивается в подобную схему. Он покончил с собой только потому, что произошел незапланированный сбой, – задумавшись, она вдруг добавила: – И скорей всего, этот сбой случился не без участия Роева.