– Кто сказал? – поинтересовалась Дайнека.

– Ломашкевич.

– Ломашкевич не знает, что я в Красноярске.

– Что ты хочешь этим сказать? – забеспокоилась Ирина.

– Только то, что сегодня поеду к маме.

– Это рискованно, лучше позвонить.

– У мамы нет телефона.

– Лучше пусть она сама приедет сюда.

– Мама больна.

– Тогда, – Ирина решительно отправилась в ванную, – мы поедем вместе. – Она остановилась и удивленно спросила: – Чего ты сидишь? Собирайся!

– Нет, Ира. Я поеду одна.

– Почему?

– Тебе сейчас не до этого.

– Едем вместе! У тебя двадцать минут на сборы.

Последние слова донеслись уже из-за двери ванной. Дайнека перевела взгляд на Эдика.

– Езжайте вместе, так будет лучше, – поднявшись со стула, он неторопливо собирал со стола посуду. – Пока вас не будет, я немного приберусь и постираю белье, – перехватив взгляд Дайнеки, неловко улыбнулся. – Она не бывает дома, ей нужна помощь.

– Ты все еще здесь? – Ирина вышла из ванной. – Пойдем.

Догнать ее удалось только в комнате.

– А что будет с ним? – спросила Дайнека.

Ирина сосредоточенно рылась в комоде, перебирала шарфики и косынки, поочередно прикладывала их к себе, смотрелась в зеркало и продолжала искать.