– Но ведь пронесло же…

– Когда-нибудь не пронесет. Неужели не понятно? Ты вроде взрослая!

– Слава… – Елена Петровна мягко прикоснулась к рукаву его пиджака. – Не надо. Все-таки – похороны.

– Кротов рассказал тебе про могилы? – осторожно поинтересовалась Дайнека.

– Рассказал.

– А про плитку с цоколя рассказал?

– Об этом даже думать забудь. Вопрос закрыт навсегда. Убийцу нашли, и он арестован. Похищенные ценности обнаружены. Что еще?

– Шныря и Велембовского убил тоже он?

– Пока не доказано. Думаю, что это вопрос времени.

Дайнека утихомирилась и сидела молча до тех самых пор, пока машина не подъехала к воротам. Камнев показал охранникам документы, и они пропустили автомобиль на территорию кладбища.

Камнев ушел в кладбищенскую контору и вскоре вернулся с тремя рабочими, в руках у которых были лопаты.

Отец забрал из багажника урну с прахом, сказав дочери:

– Вы с Еленой Петровной понесете цветы.

Они так и сделали: забрали из машины цветы и пошли вслед за рабочими. Камнев остался сидеть в машине.

Пройдя по главной аллее примерно до середины, рабочие свернули налево. Вскоре показался памятник над могилой Есенина. Рабочие хорошо знали дорогу, у памятника они свернули направо и стали пробираться между могилками. Дайнека тащилась за ними, проклиная себя за то, что надела туфли на острых каблуках – они вонзались в землю и мешали идти. В кроссовках было бы удобнее. Но в тот момент, когда она об этом подумала, рабочие остановились и прислонили лопаты к невысокой оградке, возле которой лежал белый надгробный камень, мешок цемента и какие-то материалы.

Вячеслав Алексеевич спросил:

– Здесь?

Один из работяг кивнул и достал папиросу. Но Вячеслав Алексеевич не дал ему закурить.

– Давайте сделаем дело, потом – перекур.

Рабочие открыли небольшую калитку и вошли внутрь ограды. Первым делом они свернули скромный надгробный камень с именами родителей Глеба Велембовского. Потом демонтировали окантовку могилы и мощение плиткой.