– Папа… – прошептала Дайнека. – А плитка-то не такая… Здесь нет плитки с цоколя.

– Помолчи, – сдержанно проронил Вячеслав Алексеевич. – Имей уважение – человека хороним.

Расчистив участок, рабочие выкопали неглубокую яму. Дайнеке сделалось плохо. Ей казалось, что еще немного, и лопата стукнет о чей-то гроб.

– Что с тобой? – спросил отец и обернулся к Елене Петровне: – Лена! Дай валерьянки!

Порывшись в сумочке, Елена Петровна достала таблетки и заставила Дайнеку их выпить. Потом протерла ее лицо влажной салфеткой:

– Ну, как?

– Уже лучше.

Рабочие вышли из ограды. Один из них сказал:

– Приступайте.

Вячеслав Алексеевич подошел к яме и поместил в нее капсулу. Выпрямившись, сказал:

– Покойся с миром, раб божий.

Он первым бросил в яму пригоршню земли. После него к могиле подошла Дайнека и, бросив землю, прошептала:

– Прости меня, Глебушка.

Елена Петровна тоже бросила горсть земли и, достав из сумки платок, отвернулась.

Рабочие быстро засыпали могилу землей и закурили.

– Когда установите памятник? – спросил Вячеслав Алексеевич.

– Сегодня к вечеру сделаем.

Он протянул деньги.

– Это вам. – Потом посмотрел на женщин: – Цветы оставьте где-нибудь рядом. После окончания работ ребята положат их на могилу.

По узким проходам между оградами они вернулись к памятнику Есенину. Елена Петровна остановилась: