Я молча слушал отца. Представляя его борьбу с чудовищем. Вспоминая крики и свой страх. Жалел, что не смог помочь. Мчался изо всех сил.

Неожиданно увидели, как сверху вдоль берега бежит дядя Володя. Он показывал рукой на небо и махал нам. Но мы не понимали и звали его к себе.

— Щука! — выдохнул он, склонившись над рыбиной. — Килограммов пятнадцать! Хороший экземпляр. Но может не пригодиться. Посмотрите — в верховьях идет сильный дождь, гроза. А значит, сейчас вода начнет подниматься. Через час она заполнит все русло, протоки соединятся и станут единой рекой. Тогда берегись. Надо торопиться.

Вода начинала темнеть. По реке поплыли деревья и кустарники.

Отец продел веревку через пасть щуки под жабры и завязал петлёй. Перекинул кукан через плечо. Хвост рыбины доставал ему до щиколоток. Я поднял рюкзак, который мы так и не успели распаковать. Сбегал за удочкой.

Двинулись в путь. Чтобы выйти к лагерю, надо было успеть перейти три протоки.

Шли, почти бежали, напрямик. Трава по пояс. Приходилось продираться сквозь густые заросли. Сухой валежник хрустел под ногами. Спотыкались о кочки. Периодически я ловил подбадривающий взгляд отца. Улыбался в ответ. Мы не чувствовали опасности. Вместе мы были сильны. Нас переполняла гордость за пойманную огромную рыбину. Светило солнце, продолжали радостно стрекотать кузнечики. И только мощное движение дяди Володи, идущего впереди и проламывающего для нас дорогу, несло неведомую тревогу. Он жил в Монголии уже несколько лет, и многое успел узнать о здешнем климате. Мы доверяли ему.

Первую протоку перешли по колено, вторую — по пояс. Предстояла третья — основная. На горе, с той стороны, мы видели машину. Она была готова уехать. В дождь перевал размывало, приходилось туго. Лагерь собран. Все ждали нас троих. Заметили. Стали махать руками.

Мать спустилась к воде и села на траву. Сняла с головы светлый платок.

Она была в каких-то ста метрах. Я мог разглядеть её родные глаза, вскинутые брови, тревогу не лице.

Перекат, по которому мы шли утром к основному руслу, теперь был скрыт. От него остался только небольшой перепад высоты, видимый в потоке воды. Дядя Володя поднялся чуть выше, где предполагалась наименьшая глубина, и позвал нас. Разделся до трусов. Оставил на ногах сапоги, чтобы не разбить ступни о гальку. Одежду сложил в рюкзак и повесил за спину, привязал удилища. Мы с отцом сделали то же самое.

Дядя Володя вошёл в реку первый. Затем я, потом отец. Так было оговорено. Отец перевесил рыбину на левое плечо.

— Она тебя утопит, брось щуку! — дядя Володя покачал головой. — Почувствуешь, что плывешь — отпускай руку мальца и выбирайся сам. А то всех нас утащишь на глубину. Если начнет сводить ногу — сразу скажите, булавка у меня с собой.