Расставшись с братом, я поехала прямиком к Дженни, в ее дом из белого кирпича в Деграффинриде. Она открыла мне дверь в синем домашнем халате, и ей хватило одного взгляда на мое лицо, чтобы понять, что случилось что-то плохое.

Она схватила меня за руку и ввела в дом.

– Что такое? – спросила она. – Что-то случилось?

– Дэнни все знает.

– Ты ему рассказала? – Она обмерла.

Мне ничего не оставалось, как поведать ей, откуда Дэнни узнал правду о Лизе. Я говорила так быстро, что мои слова нагромождались одно на другое.

– Он пойдет в полицию? – спросила Дженни.

– Сегодня нет, но обещал это сделать.

Мы все еще стояли около парадной двери, и только сейчас Дженни решила пригласить меня в комнату.

– Заходи, – спохватилась она. – Давай успокоимся и все обдумаем.

Войдя в ее мягко освещенную гостиную, я невольно удивилась, когда увидела возле окна наше старое фортепиано. Без сил опустившись на стул, я посмотрела в потолок.

– Мне как-то нужно ее предупредить, – сказала я. – Он хочет рассказать Гарри Вашингтону… Вы слышали про него?

Дженни кивнула.

– Он хороший парень. Но почему именно Гарри?

– Они друзья. Он хочет, чтобы Гарри ее арестовал, задержал в Нью-Берне во время концерта. Я не знаю наверняка, что сделает Гарри, но если Дэнни ему расскажет, я уверена, ему придется что-то предпринимать.

– Тогда тебе нужно отправить Лизе письмо по электронной почте, – ответила Дженни. – У тебя нет выбора.

Я взглянула в окно, за которым была кромешная темь.

– Может быть, лучше позвонить, если мне удастся найти ее номер, – сказала я. – Только боюсь, вряд ли он есть в телефонном справочнике. Да и она в любом случае сейчас в пути.

Мое сердце учащенно забилось при мысли, что я могла бы с ней поговорить. Но если я расскажу ей, кто я, то, вероятно, напугаю до полусмерти. И что, если она бросит трубку? Я слишком сильно боялась услышать от нее «нет». Лиза благополучно скрывалась в течение двадцати лет, до того момента, пока я не начала копаться в ее жизни.