Зак молча шагает рядом с ней, и она знает, что его мозг работает, пытаясь ухватить самую суть, истину на конце следа.

«Кусок за куском мы откапываем ее, эту истину», – думает Малин.

Они останавливаются около машины, в воздухе снова разлито тепло, небо над их головами звездное и ясное, и Малин думает, что это вполне сносная ночь для тех, кто ночует у ворот Евангелической миссии, и для всех тех, у кого нет крыши над головой.

Зак садится на водительское сиденье.

Вскоре они уже катят по улице Хурншгатан, останавливаются на красный возле «Зинкенсдамм» – перед пабом стоит большая очередь, и Малин кажется, что по другой стороне улицы проходит Ульф Лундель[15].

«Скоро ангелы приземлятся».

Она вспоминает, как они с Янне танцевали под эту песню, когда были молоды, когда Туве была новорожденная – до того, как начались проблемы. «Надеюсь, что он прав», – думает Малин.

– У меня что-то ни черта не складывается, – говорит Зак, барабаня пальцами по рулю. – А у тебя?

И Малин заставляет себя заняться в уме складыванием мозаики, вынуждает мозг хоть как-то работать.

– Если братья имеют к этому какое-то отношение, то они все-таки должны были сперва убить Юсефину Марлоу – ведь именно она стоит между ними и наследством?

– Разве так? – переспрашивает Малин. – Юсеф Куртзон сказал Юсефине, что отдаст деньги в Фонд выморочного наследства, если она умрет раньше него.

– Но зачем братьям было убивать близняшек Вигерё и Ханну Вигерё? Что они на этом выиграли?

– Может быть, они размышляли примерно таким образом: если Юсефина унаследует деньги Юсефа Куртзона, а затем умрет и близняшки будут устранены, то они сами как единственные родственники станут наследниками своей сестры и таким образом доберутся до папашиных денежек.

– Но Юсеф Куртзон устроил все так, чтобы они ничего не получили.

– Насколько мы можем быть в этом уверены? Кто знает, какие распоряжения он отдал по поводу швейцарского фонда на случай смерти Юсефины? Может быть, в этом случае братья все же смогут контролировать фонд? Во всяком случае, у меня такое ощущение, что он не знал о ее дочерях.

– Стало быть, Юсефине Марлоу угрожает опасность? – спрашивает Зак.

– Нет, если братья планируют прибрать к рукам наследство, то она нужна им живая на момент смерти отца. Юсеф Куртзон угрожал им Фондом выморочного наследства.

Какое-то время Зак молчит, осмысливая слова Малин.

– Адвокат, о котором говорила Юсефина Марлоу. Мы должны допросить его, – произносит он после паузы.

Форс кивает.