— Пять напитков — те, что настаиваются на пяти животных. Надеюсь, сегодня вечером мы хорошенько распробуем каждый из них.

С этим замечанием все единодушно согласились.

И тотчас же к их столу подлетел официант с пятью бутылками сорговой водки, в каждой из которых плавало какое-нибудь отвратительное существо. Цы узнал скорпиона, ящерицу, сколопендру, змею и жабу. Он оказался единственным, кто не пробовал этого набора. Цы наполнил было свой стакан, но одноглазый его остановил:

— Вот он, посол Цзинь.

Кан снова плюнул. Никто из собравшихся в Зале приветствий не поднялся с места.

Цы обернулся к дверям. Посол шествовал в сопровождении четырех сопровождающих. На его буром, цвета грязной земли, лице резко выделялись сверкающие зубы необыкновенной белизны. Цы мысленно сравнил его с шакалом. Посол уверенно прошел по залу и остановился в пяти шагах от императорского стола, здесь он упал на колени и простерся перед Нин-цзуном. Сопровождавшие посла военачальники повалились за ним вслед. Поднявшись, посол сделал знак своим людям: они передали его императорскому величеству подарки.

— Подлые лицемеры, — прошептал Кан. — Сначала грабят, потом одаривают.

Цы смотрел, как посол и его свита усаживаются за стол возле императорского помоста, на котором их дожидалось любимое блюдо северных варваров: целиком зажаренный барашек. Чужаки были одеты вполне прилично, но жадность, с какой они пожирали мясо, явно обличала в них дикарей. Несмотря на бесконечные перемены блюд, Кан больше ничего не ел. Цы из осторожности последовал его примеру. Зато их соседи отдали должное разнообразным десертам, переполнявшим бамбуковые подносики. Бутылки перелетали из рук в руки, сорговая водка проливалась на корешки лотоса в сиропе, на ломтики дынь и арбузов, на густое фруктовое мороженое, обильно пятнавшее рубашки едоков. Кан шепнул юноше, что, когда наступит время фейерверков, он укажет человека, который представляется ему подозрительным.

У Цы сжалось сердце.

И в то же мгновение очередной удар гонга возвестил, что император завершает пиршество в Зале приветствий; чай и спиртные напитки будут подаваться в садах.

Все встали со своих мест. Кан подождал, пока соседи по столу, пошатываясь, медлительно двинулись к деревьям. Торговца бронзой пришлось поддерживать под локоть.

— От этой ночи так и жди сюрпризов, — заметил Кан. — Пойдем поглядим на представление.

* * *

Выйдя из зала на террасу, Цы заметил, что гости по-прежнему разделены на две группы: мужчины выпивают и смеются в галерее, а женщины заваривают церемониальный чай за столиками возле пруда. В ясном сиянии луны по воде плыли лебеди, в роще японских сосен горели фонарики. Цы подумал, что темнота может оказаться хорошим союзником, если он наконец встретится с убийцей. Ладони его покрылись потом — тело как будто предчувствовало схватку. А вот Кана, казалось, интересовал только торговец бронзой: министр все время смотрел в его сторону. Когда Цы отважился спросить о подозреваемом, министр велел ему ждать.