Света Урнова не только на фотках, но и в жизни оказалась ходячим скелетом. Как будто нечистая сила взяла нормальную женщину за уши и вытянула вверх… На ней было туго подпоясанное пальто, талии я бы позавидовала, если бы не знала, что выше и ниже этой талии практически ничего нет.
– Добрый вечер, – сказала я. – Буквально на пять минут!
– Вы кто?
– Мы списывались в Фейсбуке. Речь идет о жизни и смерти.
Вряд ли все было так уж страшно – за Дианой в больнице следили. Но, с другой стороны, как знать, какая блажь ударит ей в голову, когда она окажется дома.
– Какая еще жизнь и смерть? Пропустите меня!
Женщина оказалась нервная. Ну, я в салоне еще и не такое видала. У нас даже одна дура билась на полу в эпилептическом припадке.
– Слушайте внимательно! Моя подруга была невестой Станислава Вишневецкого. Теперь поняли?
– Невестой?
– Да, их его мамочка познакомила и настаивала на свадьбе. А моя подруга влюбилась, как ненормальная. Она сейчас в больнице, даже там пыталась выброситься из окна.
– И чем же я могу помочь? Я не психиатр! Пропустите!
Я – не из сопливых. Я, наверно, скорее из жестоких. Но должно же быть на свете хоть какое милосердие! Эта женщина, Света Урнова, оказалась безжалостнее, чем я могла предположить.
– Вы можете помочь! Если поедете туда со мной и скажете Диане, что ее жених – законченный пидор! Пусть она разозлится хотя бы! Мне не поверит, а вам…
– Да пропустите же! Я закричу!
– Кричите на здоровье. Если с Дианой что-то случится, я пойду к следователю Семенову и прямо скажу – ее можно было спасти, но из-за истеричной идиотки…
– К Семенову?
– Да, он же ведет дело о смерти Вишневецкого. Я с ним уже встречалась, он меня знает…
– Вы говорили с Семеновым?
Я поняла, что случайно нашарила болевую точку. Может, и стоило бы отступить, но Света Урнова меня разозлила.
– Говорила, конечно. Я же собирала информацию о Вишневецком. Если будете утверждать, что он не пидор, а белокрылый ангел, то имейте в виду – я все знаю про секретную квартирку в доме на Энгельсовской, где он жил с Алексом Диневичем и куда водил мальчишек.