Дед на ней был совсем юный, коротко стриженый, щекастый – такую упругую щечку и не захочешь, а ущипнешь. Дед был похож на Алекса…

– Ма-ам!

– Лех, я перезвоню.

И я уставилась на Диневича, удивляясь собственной злости. Он посмел быть похожим на нашего деда!

Этот Алекс мог трахаться со всем городом, но быть похожим на деда не имел права.

И волосы вдруг сильнее засеребрились…

* * *

Девочка, это знак для тебя. Парень, когда Вишневецкий его бросил, с горя пошел по рукам. Девочка, это СПИД. Он еще сам не знает. А если закатаешь левый рукав его стильного джемпера, то увидишь следы инъекций. А если пошарить в его стильной сумочке, найдешь смятые бумажки из-под доз кокаина. Он еще не конченый наркоман, он пока только балуется, и то не за свой счет.

Он рыдал, когда узнал, что Вишневецкий ушел. Не придавай значения. Он может зарыдать и из-за сломанного ногтя.

Он пустой, как воздушный шарик, девочка, и пытается заполнить эту пустоту имитацией чувства. Твоя новая подружка Аринка этого еще не поняла. Его содержал Вишневецкий, потом – еще кто-то, потом – еще… Работать он не умеет, не любит, не хочет и не будет, а годы идут. Аринка, возможно, станет его подкармливать, и еще кто-то из подружек, и кто-то из приятелей. Но все они разбегутся. И он останется один.