А мне оставалось только молить Господа, чтобы безумцы Доронины не домой пошли, а хотя бы в гости к Свете Урновой. Если только Света, будь она неладна, сейчас не сидит на троллейбусной остановке и не пытается всухую проглотить свои таблетки. Воду-то она с собой не таскает.

Я стала догадываться, что объединяет этих людей.

На фотках, выловленных в альбомах Урновой, она уж так нежно обнимается с Жанной, уж так к ней льнет, и лицо – до того счастливое…

Или мне уже теперь всюду однополая любовь мерещиться будет?

Сумасшедшее время, однако…

Я вызвала такси.

У меня было полчаса, чтобы хоть попытаться что-то сделать.

Ожидая такси, я выстраивала маршрут. Сперва – к памятнику неизвестному герою, может, там я чудом выловлю Свету Урнову, не получится – к дому, где живут Доронины. Круг получается немалый, но я уже чувствую близость смерти. Кого-то она сегодня уведет…

Могу ли помешать?

Вряд ли.

Разве что попытаться.

И тут меня осенило. Света Урнова убежала одна, она была в истерике, далеко ли она убежала? Не рухнула ли на асфальт, держась за сердце?

Ближе всего была вторая больница, на Артиллерийской. Я знала, что туда «скорая» привозит все уличные находки – кроме тех, кто в здравом уме, твердой памяти и всего лишь сломал ногу, тех тащат в травматологию. Хотя я бы, скажем, отправила эту Свету прямиком на Афанасьевские Горки.

Я позвонила в приемный покой. Да, истеричка была там!

К счастью, я знала географию этой больницы немногим хуже, чем план собственной квартиры. Там еще Сашка лежал с воспалением легких. Больница была старая, с современными пристройками, и я знала страшную тайну – как просочиться в кухонный блок, чтобы оттуда незаметно проскочить в коридоры, ведущие в отделения.

В последний раз я там была, навещая Диану.

Света Урнова лежала в коридоре на каталке. Рядом сидел Алекс. Я поняла, почему истеричка так быстро оказалась в больнице.

– Мне нужен ее телефон, – сказала я Алексу. – Я должна позвонить Дорониным.

– Дай ей, Алекс, – тихо сказала Света. – Вы ведь согласны?

Я поняла – это она о показаниях.