Однажды, когда Генри был совсем маленьким, я заснула прямо на полу. В те дни он спал не больше двух часов подряд, но в ту ночь проспал с полуночи до пяти утра. Когда я в панике проснулась, замерзшая и затекшая, я увидела, что он впервые в своей жизни сам перевернулся на животик. Его лицо было повернуто от меня, виден был лишь комок простынок в полутьме, и на несколько секунд я решила, что он прекратил дышать, задохнулся, пока я лежала тут же, рядом.

Но сегодня я не засну. Я несу свою безмолвную вахту, пока серый утренний свет не начинает пробиваться сквозь занавески с паровозиками и Генри не начинает шевелиться. Мы не можем прятаться тут вечно, поэтому я поднимаюсь, подхожу к его кровати и ложусь рядышком, ощущая его теплое тельце в своих руках.

— Пора завтракать? — сонно спрашивает он, обвивая рукой мою шею.

— Да, пора. Тост с джемом? — предлагаю я самым будничным тоном, на который только способна; при каждом слове мне словно приходится глотать стекло. — Хочешь, позавтракаем в постели, устроим праздник?

Он широко улыбается и, отпустив меня, принимается рассаживать свои игрушки для завтрака. Я встаю и иду к двери. Я не сразу нажимаю дверную ручку, представляя, что меня ждет с другой стороны: не станет ли этот миг поворотным для Генри, не разрушит ли его жизнь навсегда. Очень медленно открываю дверь — меня встречает тишина; я смотрю налево в полутьму коридора. Кухонная дверь приоткрыта. Смотрю направо — входная дверь закрыта. В квартире все на своих местах, но атмосфера изменилась. Я больше не чувствую себя в безопасности, это больше не мой дом. Не представляю, что ждет меня за углом, что притаилось в тени.

Я прошла по коридору, немного постояла перед гостиной. Сделала глубокий вдох и ринулась в проход. В гостиной пусто, все вещи лежат так, как я их тут оставила. Проверяю свою спальню — нетронутая заправленная постель неопровержимо свидетельствует о том, что случившееся ночью было реальностью. Дальше ванная — тоже ничего. От двери вижу свое отражение в зеркале на шкафчике. Кожа землистого цвета, темные круги под воспаленными глазами. Позади меня какое-то движение, я разворачиваюсь, сердце колотится, но там ничего нет: это бликует на стене у меня за спиной солнечный свет, проникший через жалюзи в ванной.

На цыпочках двигаюсь к кухне. Мне тяжело дышать, и пока я с трудом вдыхаю и выдыхаю, стараясь делать это как можно тише, пытаюсь представить, какой беспорядок ожидает меня там. Когда я протягиваю руку, чтобы открыть кухонную дверь, раздается неожиданный шорох, и я, охнув, отскакиваю назад. Но спустя секунду узнаю этот звук: так под порывами ветра бьется в окно глициния. В приступе отчаянной храбрости я распахиваю дверь на кухню. На столе стоят два бокала и винная бутылка; на полу на боку лежит стул, который я свалила. Кухня полна рассветными тенями, но Сэма тут нет.