Вдруг распахнулась дверь. Страйк, нагруженный двумя мешками игрушек, тотчас же оказался рядом с ней, и Робин, которая даже не услышала, как он поднимался по лестнице, вздрогнула от неожиданности, словно попалась на мелкой краже.

– Доброе утро, – сказал он.

Робин торопливо схватила мышку и попыталась закрыть изображение, пока босс ничего не заметил, но своей суетливостью лишь привлекла его внимание к экрану. Сгорая от стыда, она замерла:

– Вот, пришло буквально пару минут назад, я даже не поняла, от кого это, пока не открыла… Извини…

Страйк несколько мгновений рассматривал фотографию, а потом отвернулся и поставил пакеты на пол возле стола.

– Сотри. – В его голосе не было ни грусти, ни гнева – только твердость.

Робин помешкала, но потом закрыла файл, стерла сообщение и очистила «корзину».

– Ну вот, – сказал он, выпрямляясь и своим тоном давая понять, что тема свадебной фотографии закрыта. – У меня на телефоне – три десятка твоих вызовов.

– А как ты думал? – с горячностью воскликнула Робин. – Эта записка… Тут же сказано…

– Пришлось уважить тетушку, – объяснил Страйк. – Пообещал приехать домой на Рождество – и час десять минут выслушивал сводки о состоянии здоровья всех жителей Сент-Моза. – Он посмеялся, заметив неумело скрытую досаду Робин. – Ладно, к делу. Я сейчас сообразил, что до моей встречи с Фэнкортом мы с тобой успеем кое-что провернуть.

Страйк даже не стал снимать пальто: он уселся на кожаный диван и верных десять минут без остановки, во всех подробностях излагал свою версию.

Потом наступило долгое молчание. Робин смотрела на Страйка, не веря своим ушам; у нее перед глазами плыл туманный, мистический образ мальчика-ангела из йоркширской церкви.

– Какое звено вызывает у тебя сомнения? – доброжелательно поинтересовался Страйк.

– Э-э… – выдавила Робин.

– Мы уже согласились, что исчезновение Куайна не могло быть спонтанным, так? – сказал Страйк. – Если сложить вместе матрас на Тэлгарт-роуд – удобная вещь в доме, который пустовал четверть века, – плюс то обстоятельство, что за неделю до своего исчезновения Страйк заходил в книжный магазин, где сообщил старику-букинисту о предстоящем отъезде и желании купить в дорогу какое-нибудь чтиво, плюс показания официантки из «Ривер-кафе», которая утверждает, что Куайн был очень доволен собой, когда орал на Элизабет Тассел, то вполне логично допустить, что исчезновение было инсценировкой.

– Согласна, – сказала Робин. Эта часть версии Страйка была, с ее точки зрения, наиболее приемлемой. Но сказать ему, что дальше начинается нечто несусветное, у нее не повернулся язык, и, чтобы хоть к чему-нибудь придраться, она спросила: – А разве нельзя допустить, что он все же поделился своими планами с Леонорой?