На галерее. Замерз как пес.

В ответ Робин написала:

Подожди 5 мин.

На самом деле она уложилась в три минуты. Когда Страйк наконец постучался в квартиру, Кэтрин, смягчившись от искренности Робин и от общей атмосферы взаимопонимания, уступила желанию встревоженной Пиппы узнать самое плохое и почти с готовностью открыла входную дверь.

С появлением Страйка в гостиной сразу стало тесно и будто бы воцарилось непрошеное мужское начало. Рядом с Кэтрин сыщик выглядел исполином; когда она торопливо убрала с кресла елочные игрушки, даже кресло как-то съежилось. Пиппа отошла к дальнему концу дивана и примостилась на подлокотнике, бросая на Страйка вызывающие и вместе с тем испуганные взгляды.

– Выпьете чего-нибудь? – процедила Кэтрин, разглядывая тяжелое пальто Страйка и ботинки сорок шестого размера, прочно стоящие на ее ковре с завитушками.

– Чашку чая – с удовольствием, – сказал гость.

Кэтрин ушла в свою крошечную кухоньку. Оставшись наедине со Страйком и Робин, Пиппа задергалась и поспешила следом.

– Ты здорово сработала, – шепнул Страйк, повернувшись к Робин, – если здесь уже предлагают чай.

– Она очень гордится своей принадлежностью к писательской братии, – еле слышно выдохнула в ответ Робин, – значит, мол, она понимала его, как никто…

Но тут Пиппа принесла коробку дешевого печенья, и Страйк со своей помощницей тотчас же умолкли. Пиппа опять села на подлокотник и продолжила стрелять в сторону Страйка косыми испуганными взглядами, совсем как у них в офисе, когда она с оттенком театральности втягивала голову в плечи.

– Вы очень добры, Кэтрин, – сказал Страйк, когда она внесла в гостиную чайный поднос.

На одной из кружек Робин прочла: «Не топорись, исправляй очепятки».

– Это мы еще посмотрим, – отбрила Кент, сложив руки на груди и гневно глядя на него сверху вниз.

– Кэт, ты присядь, – вкрадчиво обратилась к ней Пиппа, и Кэтрин неохотно опустилась на диван между ней и Робин.