– Ни от кого не могу добиться толкования образа Резчика, – посетовал Страйк.
– Это потому, что не перевелись еще приличные люди, – сказала Кэтрин.
Страйк перехватил взгляд Робин и одними глазами попросил ее взять инициативу на себя.
– Джерри Уолдегрейв признался Корморану, что Резчик – это он, – забросила удочку Робин.
– Мне нравится Джерри Уолдегрейв, – с вызовом сказала Кэтрин.
– Вы с ним знакомы? – удивилась Робин.
– Оуэн как-то взял меня на банкет – на рождественский, два года назад, – объяснила она. – Там был Уолдегрейв. Милейший человек. Правда, перебрал немного.
– Выходит, он уже тогда пил? – вклинился Страйк.
И совершил ошибку: он ведь для того и передал инициативу Робин, чтобы не отпугнуть собеседницу. Теперь Кэтрин замкнулась в себе.
– Еще какие-нибудь интересные личности присутствовали тогда на банкете? – спросила Робин, пригубив бренди.
– Майкл Фэнкорт, – быстро ответила Кэтрин. – Многие считают его заносчивым, но меня он очаровал.
– А… вы с ним побеседовали?
– Оуэн не разрешил, – сказала она, – но я пошла в дамскую комнату и на обратном пути успела ему сказать, как меня восхитил «Дом пустоты». Оуэн был бы вне себя, – добавила она с мелочным удовлетворением. – Он вечно твердил, что Фэнкорта перехвалили, но я считаю его блистательным автором. Короче, мы немного пообщались, а потом кто-то утянул его в сторону, но в принципе могу только повторить, – Кэтрин говорила заносчиво, как будто в комнате незримо присутствовал Куайн и слушал, как она превозносит его соперника, – со мной он был очарователен. Пожелал мне успехов на литературном поприще, – добавила она, отпив бренди.
– А он знал, что вы близки с Оуэном? – спросила Робин.
– Знал, – саркастически усмехнулась Кэтрин, – я сама его просветила, а он засмеялся и говорит: «Мои соболезнования». Ему было безразлично. Оуэн перестал для него существовать. Я это почувствовала. Нет, я все же считаю, он приятный человек и великолепный писатель. Люди всегда завидуют тем, кто прославился, верно?
Кэтрин подлила себе еще бренди. У нее был на удивление трезвый вид. Если бы не румянец, никто бы не сказал, что эта женщина от души приложилась к бутылке.
– Значит, Джерри Уолдегрейв произвел на вас хорошее впечатление, – почти рассеянно произнесла Робин.
– Он – прелесть, – сказала Кэтрин, будто решила превозносить всех, кому досталось от Куайна. – Чудесный человек. Хотя и напился, причем