– Фулем-Пэлас-роуд, – резким, грубым голосом, прерывающимся рыданиями, распорядилась пассажирка.

Такси медленно отъехало от бордюра. Машина была старая, стеклянная перегородка между водительским и пассажирским сиденьями поцарапалась и слегка пожелтела от многолетнего курения владельца. При свете фонарей Элизабет Тассел отражалась в зеркале заднего вида; она молча вздрагивала, закрывая лицо большими ладонями.

Женщина-водитель не приставала к ней с расспросами, хотя и посматривала в зеркало, следя за двумя уменьшающимися мужскими фигурами, спешившими по заснеженному тротуару к припаркованному в отдалении красному спортивному автомобилю.

В конце улицы такси свернуло налево; Элизабет Тассел по-прежнему рыдала в ладони. У таксистки чесалась голова под плотной вязаной шапкой, но во время долгого ожидания без шапки было бы не обойтись. На Кингз-роуд такси прибавило газу, пропахивая толстый слой рыхлого снега, который даже под покрышками отказывался превращаться в слякоть; пурга мела не переставая; на дорогах становилось все опасней.

– Вы не туда свернули.

– Там объезд, – нашлась Робин. – Из-за снегопада.

На миг их глаза встретились в зеркале. Владелица литературного агентства стала смотреть через плечо назад. Красный «альфа-ромео спайдер» держался слишком далеко, чтобы его можно было заметить. Пассажирка начала затравленно озираться. До Робин долетал вырывающийся у нее из груди зловещий присвист.

– Мы же едем в обратную сторону.

– Сейчас развернемся, – сказала Робин.

Она не увидела, но услышала, как Элизабет Тассел подергала дверцу. Которая – как и все остальные – оказалась заблокированной.

– Можете высадить меня прямо здесь, – громко сказала пассажирка. – Кому сказано: высадите меня здесь!

– В такую непогоду вы не найдете другого такси, – возразила Робин.

Они-то рассчитывали, что Тассел будет слишком подавлена и не сразу заметит, куда ее везут. Такси еще только подъезжало к Слоун-сквер. До Нового Скотленд-Ярда оставалось больше мили. Робин стрельнула глазами в зеркало заднего вида. «Альфа-ромео» виднелся вдалеке маленькой красной точкой.

Элизабет отстегнула ремень безопасности.

– Тормози! – закричала она. – Тормози, я выйду!

– Здесь остановка запрещена, – сказала Робин, изо всех сил сохраняя спокойствие: пассажирка приподнялась со своего места и ломилась в стеклянную перегородку.

– Сядьте, мадам, прошу вас…

Перегородка скользнула в сторону. Рука Элизабет сгребла шапку Робин и клок волос; головы женщин оказались почти рядом; Элизабет кипела от злости. Потные пряди волос лезли Робин в глаза.