– Дави на газ, Штырь. К началу не успеваем.

По мере приближения к конечной точке маршрута тревога Страйка нарастала.

Когда наконец они примчались в расположенный на холме город, служба шла уже двадцать минут. Страйк проверил по мобильному местонахождение церкви.

– Нам туда. – Он отчаянно тыкал пальцем на другую сторону рыночной площади, обширнее которой не встречал. У всех продуктовых палаток толпились люди.

Штырь, не снижая скорости, пронесся по периметру ярмарки под гневными взглядами пешеходов. Один мужчина в берете погрозил кулаком лихачу со шрамом, нарушившему покой тихого городского центра.

– Паркуйся здесь, вот прямо тут! – велел Страйк, заметив два украшенных белыми бантами синих «бентли», стоявшие у края площади; водители, сняв фуражки, преспокойно трепались и грелись на солнце.

На скрежет тормозов Штыря они обернулись. Страйк отбросил пристежной ремень; за деревьями высилась церковь. Его слегка затошнило; причиной тому, вне всякого сомнения, были две выкуренные с ночи пачки сигарет, недосып и стиль вождения Штыря.

Страйк уже отошел от машины, но ринулся обратно, пока машина не сорвалась с места:

– Жди тут. Может, я сразу вернусь.

Он заспешил, нервно поправляя галстук, мимо недоумевающих водителей, а потом вспомнил, в каком состоянии у него лицо и костюм, и вообще перестал понимать, зачем так дергается.

Прихрамывая, Страйк прошел в ворота и двинулся через безлюдный двор. Внушительное здание напомнило ему церковь Святого Дионисия в Маркет-Харборо; в ту пору они с Робин были друзьями. Тишина сонного, залитого солнцем погоста казалась зловещей. Оставив по правую руку странную, почти языческую колонну, сплошь украшенную резьбой, Страйк приблизился к тяжелым дубовым дверям, взялся за дверную ручку левой рукой и помедлил.

– Ой-ё, – пробормотал он себе под нос и с осторожностью нажал на створку.

Его встретил запах роз: белые розы Йоркшира красовались в высоких вазах и гирляндами свешивались над плотной толпой собравшихся. К алтарю тянулась вереница нарядных шляпок. Появление Страйка осталось почти незамеченным, но кое-кто вытаращил глаза. Протискиваясь вдоль задней стены, он вглядывался в дальний конец прохода.

Распущенные локоны Робин украшал венок из белых роз. Лица ее Страйк не видел. Гипс был снят. Длинный багровый шрам от кисти до локтя виднелся даже с такого расстояния.

– Согласна ли ты, – зазвучал голос невидимого викария, – Робин Венеция Эллакотт, взять в законные мужья этого мужчину, Мэтью Джона Канлиффа, чтобы отныне быть с ним…

Ослабевший, переволновавшийся Страйк не сводил глаз с Робин. Он не заметил, как придвинулся к цветочной композиции в элегантном бронзовом вазоне в форме тюльпана.