– Все вот это? – Страйк обвел рукой столик. – И там? – Он ткнул пальцем в сторону рассыпавшихся по ковру пилюль.

– Да. Я виновата. Наступила.

– Как ты попала в дом?

– Дверь была только прикрыта. Я думала, он специально поставил ее на «собачку», – объяснила Робин. – На улице что-то крикнул рабочий, а мне послышалось, это Чизуэлл командует: «Входите». Я ожидала чего угодно…

– Стой здесь, – приказал Страйк и вышел в коридор.

Робин слышала, как он поднимается по лестнице и тяжело шагает по половицам верхнего этажа, но не сомневалась, что там пусто. Это безжизненное строение выглядело зыбким, призрачным карточным домиком; не прошло и пяти минут, как Страйк, отрицательно покачивая головой, вернулся ни с чем.

– Никого.

Затем, пройдя мимо Робин, он вышел из гостиной через другую дверь; услышав его шаги по кафельным плитам, Робин поняла, что там кухня.

– Пусто, – возвращаясь, объявил Страйк.

– А что было вчера вечером? Ты упоминал какой-то непонятный случай.

Она так и не сумела отвлечься от этого смертельно жуткого зрелища, заполонившего собой всю комнату.

– Мне позвонил Билли. Сказал, что его хотят убить… мол, кто-то его преследует. Звонил якобы из таксофонной будки на Трафальгарской площади. Я помчался туда, но только зря время потерял.

– Ох, – выдохнула Робин.

Значит, Шарлотты рядом с ним не было. У Робин отлегло от сердца, хотя обстановка не позволяла расслабиться.

– А это что за фигня? – пробормотал Страйк, глядя куда-то в темный угол.

К стене была прислонена деформированная шпага. Можно было подумать, клинок нарочно гнули, корежили, топтали. Чтобы его осмотреть, Страйк обошел мертвое тело, но тут у дома затормозила полицейская машина, и он остановился.

– Понятное дело: нам придется раскрыть все карты, – проговорил он.

– Конечно, – сказала Робин.

– Только про жучки – ни слова. Зараза… их же найдут у тебя в офисе…

– Не найдут, – бросила Робин. – Я их вчера домой забрала – подумала: вдруг из-за «Сан» мне придется сматывать удочки?