– Миссис Чизл ведь не любила, чтобы в ее отсутствие дом пустовал, да? Хотела, чтобы кто-нибудь был рядом с лошадьми?

– Да, – сказала Тиган, а потом первый раз без понукания добавила: – У ней закидон такой.

– Но ведь одну из ее лошадей порезали, разве не так?

– Хотите – называйте это порезами, – сказала Тиган, – а по мне – царапины. Романо исхитрился ночью попону с себя скинуть. Негодник, управы на него нет.

– Выходит, ты ничего не знаешь о тех, кто пробрался к ней в сад? – спросил Страйк, занеся ручку над блокнотом.

– Ну-у-у, – протянула Тиган, – что-то она такое упоминала, да только…

Она перевела глаза на сигареты Страйка «Бенсон энд Хеджес», лежащие рядом со стаканом пива, и наконец отважилась:

– Можно мне закурить?

– Угощайся. – Страйк достал из кармана зажигалку и подвинул к ней.

Тиган прикурила, глубоко затянулась и сказала:

– Сдается мне, никого там не было. Просто миссис Чизл… она… – Тиган не сразу подобрала нужные слова. – Ну, будь она кобылкой, я б сказала: «Зря ушами прядает». Сколько раз я там оставалась на ночь – ничего подозрительного не слыхала.

– Ты ночевала в доме, перед тем как Джаспера Чизла нашли мертвым в Лондоне, так ведь?

– Ночевала.

– Не помнишь, в котором часу вернулась миссис Чизл?

– Около одиннадцати. Я прям обалдела, – сказала Тиган. Теперь, когда первое волнение улеглось, у нее прорезалась некоторая словоохотливость. – Она ведь собиралась в Лондоне остаться. А тут входит – и сразу на меня наехала: зачем я перед телевизором сигаретку выкурила… она, видишь ли, курения не выносит, да еще напустилась, что я из холодильника бутылку вина достала… да пару стаканчиков хлопнула. Хотя перед отъездом сама мне разрешила брать что захочется; вечно у ней семь пятниц на неделе. То ей так, то эдак. Не угодишь, честное слово. Короче, приехала она уже не в духе. Как по коридору затопала – я сразу поняла. Сигаретка и вино – делов-то. Но она как с цепи сорвалась.

– Однако ты все равно осталась ночевать?

– А как я откажусь? Она мне талдычить стала: не смей садиться за руль, ты в нетрезвом виде, да только враки это, у меня ни в одном глазу не было, а она и говорит: ты сходи-ка лошадей проверь, мне, дескать, позвонить надо.

– Ты слышала, кому она звонила?

Тиган устроилась поудобнее на слишком высоком для нее стуле, свободной левой рукой обхватила правый локоть и, слегка щурясь от дыма, приняла позу, которую считала наиболее подходящей для беседы с коварным сыщиком.

– Прям не знаю, могу ли выдавать…