Приостановившись перед дверью особняка Райана, Мередит вопросительно посмотрела на Александра.
— Ты уверен, что тебе это и в самом деле необходимо? — спросила она для очистки совести.
Александр кивнул.
— В этом доме живет мое прошлое, — сказал он, рассматривая старинные, в тюдоровском стиле, очертания дома. — Даже если я вспомню хоть что-нибудь, это очень поможет мне в дальнейшем.
Мередит, чуть поколебавшись, вынула из кармана ключ и отомкнула дверь. Затем толкнула её и вошла в дом. Александр последовал за ней.
— Поразительно, — сказала Мередит, осматриваясь по сторонам. — Здесь все осталось точь-в-точь так, как было при Томе Райане. Они не стали ничего менять. Как будто он до сих пор живет здесь.
Александр кивнул, но ничего не сказал. Он начал медленно ходить по комнатам, внимательно приглядываясь к обстановке, надеясь, что мебель или утварь пробудят в его голове хоть какие-то детские воспоминания. Мередит проследовала за ним в гостиную, затем в столовую, а оттуда в кухню. Она все ждала, пока Александр хоть что-нибудь скажет, однако тот хранил упорное молчание. Они прошли в кабинет Тома Райана. Фотографии в рамочках, которые Том держал на книжных полках, по-прежнему были на месте — здесь были фотографии самого Тома, его жены и их сына. Взяв одну из них, Александр пристально в неё вгляделся.
— Это мы с мамой, — задумчиво произнес он, всматриваясь в пожелтевший от времени фотоснимок.
Мередит кивнула.
— Да, Том говорил мне, что этот снимок сделан перед самым вашим отъездом в Европу.
Александр улыбнулся, потом вздохнул.
— Да, наверное, мы были тогда счастливы.
— Очень, — прошептала Мередит, обнимая его за плечи.
Александр снял с камина сверкающую золотую статуэтку и рассеянно повертел в руках.
— Элизабет ведь даже не узнала, что получила «Оскара», да? — спросил он.
Мередит снова кивнула.
— Да, церемония вручения наград состоялась, когда она уже была в клинике, — сказала она.