Александр сидел рядом, держа её за руку, и говорил с ней так спокойно и естественно, как будто она могла его слышать. Точно также он разговаривал с ней всякий раз за последние восемь месяцев, как только вырывался в Лозанну. Александр верил: Элизабет не только слышит его, но и уже понимает, кто он такой. И ещё он верил, что рано или поздно сумеет расшевелить её, всколыхнуть зарубцевавшуюся память. Он пожалел, что не догадался захватить с собой хоть какие-нибудь старые фотографии из тех, которые собрала Мередит. Может быть, увидев свои фотографии, узнав себя рядом с мужем и сыном, Элизабет сумеет быстрее выйти из оцепенения?

— Мама, должен же быть какой-то способ, как избавить тебя от этого плена, — говорил он. — Я должен освободить тебя, а заодно и себя, из этого плена. Мы с тобой оба жертвы тягостного прошлого.

Александр задумался. Чем в самом деле можно было бы пробудить её память? Фотографиями. Знакомыми местами. Если ему удастся возвратить память матери, то и собственные воспоминания вернутся к нему, в этом он был уверен. И тут он вспомнил рассказы Мередит про владения Тома Райана в Калифорнии, про фотографии и вещи Элизабет, которые так бережно хранил в своем доме Том. Его дом! Да, ведь именно там рос Дэвид-Александр, там он провел первые четыре года жизни. Где сохранился настоящий кладезь воспоминаний, так это в этом старом особняке.

Он снова заглянул в тусклые безжизненные глаза Элизабет и натянуто улыбнулся.

— Знаешь, мама, возможно, я все-таки сумею тебе помочь, — сказал он. — А точнее — нам с тобой.

— Ну и как она тебе показалась? — спросила Мередит в лимузине уже по пути в аэропорт.

Александр нахмурился.

— Так же, как обычно, — понуро ответил он. — Что бы я ей ни говорил, она продолжает сидеть в одной позе, глядя перед собой. Словно прекрасная и элегантная статуя.

Мередит взяла его за руку и сочувственно пожала.

— Я все понимаю, дорогой, — заговорила она вполголоса, — но в конце концов доктор Гудрон может оказаться прав. Все-таки после стольких лет…

— Я уже и сам начал смиряться с мыслью, что такой исход вполне вероятен, — со вздохом признался Александр. — С другой стороны, мне пришло в голову, что если я могу восстановить собственную память с помощью Элизабет, то, возможно, и она смогла бы обрести память благодаря мне.

Мередит недоуменно уставилась на мужа.

— Если я смогу восстановить свою память, побывав в местах, где я вырос, посмотрев на свои старые игрушки и прочие вещи, то, быть может, потом сумею лучше помочь ей. — пояснил он.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Мередит.