– Вы, случаем, не маньяк?

Зачем ей этот вопрос, разве ей кто-нибудь ответит на него положительно?

– А что, похож? – Это была дешевая и ни к чему не обязывающая игра.

– Не знаю, ни разу не видела настоящего маньяка…

Бр-р… – Она судорожно дернулась, словно в кафе стало неожиданно холодно. – Розку-то маньяк убил. Изнасиловал и убил.

– Какую еще Розку?

– Да подружку мою. Она буфетчицей на автостанции работала. Хоть и не принято говорить о покойниках плохо, но она отчаянной была, проворачивала свои делишки прямо на рабочем месте. Кого только не приводила к себе, всех командированных, кавказцев разных…

– Ну и как? Не нашли, кто это сделал?

– Да разве его можно найти? Город-то вон какой большой!

– Тебя как звать?

– Оля. А вас?

– Борис. Оля, может, выпьешь со мной?

– Нет, мне нельзя… А вдруг кто придет, а я тут едва на ногах стою?

– А ты немножко.

– Я быстро пьянею. А вам сейчас принесу. И хлеб с маслом. Может, колбасы порезать?

Он кивнул, и она ушла. Стало еще тоскливее. Он вспомнил того человека, который сейчас находился у Жанны, и где-то в глубине души шевельнулась, словно просыпающийся дикий зверь, логово которого потревожили, глухая злоба… Это было не рассудочное чувство, а нечто сродни инстинкту, а потому более сильное и неодолимое. Кроме того, в нем проснулся собственник. Он понял, что наконец произошло то, что и должно было совершиться, – она призналась в своей измене. Безусловно, она жила с этим человеком, быть может, и даже наверняка, ПАРАЛЛЕЛЬНО с ним, Борисом. Иначе откуда у того ключи от квартиры и это желание передать Жанне деньги? Он покровительствовал ей, как покровительствовал когда-то неизвестный мужчина его другой женщине – Валентине. А разве может мужчина просто так, за здорово живешь, содержать женщину? Но кто он? Жанна его не боялась, хотя и старалась сделать вид, что испугана, что ничего не понимает… Но это он, Борис, ничего не понимал. Любовник Жанны, настоящий любовник Жанны, который имеет на нее куда больше прав уже по той причине, что содержит ее, наверняка знал о Борисе. Но тогда почему он позволил ей пустить Бориса в дом и даже в постель? Ведь он видел их вместе, лежащими в постели!

Должно быть, он женат и не может оставить свою семью.

Не исключено также, что он оплатит все расходы, связанные со свадьбой, свадьбой Бориса и Жанны! Неужели такое возможно? Возможно еще и не такое.

Жизнь потеряла всякий смысл. Единственный человек, ради которого он терпел весь этот обрушившийся на него ад, предал его.

Он сидел за столиком, положив голову на скрещенные пальцы рук, и разве что не стонал от навалившихся на него кошмаров. Как фрагменты черно-белой хроники, дрожащие и издающие при мелькании сухой моторный треск, мелькали перед ним женские окровавленные тела, какие-то сапоги со вставленными в них обрубками женских ног, плотные полиэтиленовые пакеты, набитые кусками расчлененного человеческого тела…