Юля остановилась и посмотрела на Крымова в упор.

Она думала, рассказывать ему о своей догадке или нет.

– У тебя есть план? – спросил он. – Или, быть может, КЛЮЧИ?

– У меня есть первое, но не хватает ума, чтобы увидеть то, что происходит в доме, в мастерской, не заходя туда.

– Тебе нужен бинокль? – догадался Крымов. – Извини, не прихватил.

– Ребята, какой бинокль, если я в два счета открою вам все замки, и, если вы будете осторожными, вас не услышит ни одна мышь… Спроси у Жанночки, как я заходил в ее квартиру? Она спала, как ангелочек… Ведь, насколько я понял, вы хотите застать этого мерзавца врасплох?

– Другого выхода нет, – поддержал его Крымов.

– Юля, может, ты останешься здесь? – спросил Шубин, который меньше всего хотел бы, чтобы в мастерскую вместе с ним и Крымовым (Беркович с Жанной, понятное дело, останутся на улице) пошла и Юля.

– А больше ты ничего не хочешь? – зашипела она на него, чувствуя, как снова начинает закипать.

– Если честно, то нет.

– Пойдемте, Беркович. Открывайте мастерскую, остальное – как лягут карты…

Они поднялись на второй этаж, и Беркович, заслонив собой почти все видимое пространство двери, замер и, едва дыша, принялся совершать какие-то манипуляции.

Через несколько минут он выпрямился во весь рост и, вытерев пот со лба, отступил на несколько шагов назад:

– Прошу, господа.

И ушел с Жанной, оставив троицу перед слегка приоткрытой дверью.

Из квартиры доносился слабый запах масляных красок и скипидара, лилась протяжная мелодия, выводимая саксофоном. Должно быть, звучало радио. И ни одного человеческого голоса, звука…

Узкий длинный и темный коридор вел в комнату, в которой мелькали чьи-то тени.

Слабый аромат, знакомый и вместе с тем довольно редкий, внес новую струю в застарелый запах мастерской, а в том, что это была действительно мастерская, сомневаться не приходилось: в прямоугольнике открытой двери виднелся мольберт, за которым на стенах висели полки, забитые рулонами бумаги, кувшинами, гипсовыми бюстами, банками с кистями и красками.

Крымов спрятался под плащами и куртками в прихожей, следя за происходящим в комнате, а Шубин шагнул вслед за Юлей, которая скрылась в черном треугольнике – в углу между стеной и дверью, чтобы сквозь дверную довольно крупную щель наблюдать за открывшейся перед ней сценой из жизни сумасшедших.

Лиза Удачина, сидя за круглым столом, покрытым толстой черно-желтой скатертью, большим ножом разрезала ананас, точнее, делила на дольки оставшуюся половину, потому что первая была уже съедена ею. Слизывая сок с пальцев и сплевывая волоски или фруктовую кожицу, она дольку за долькой съела до конца весь ананас.