Руки у неё уже не дрожали. Стоило ей надеть перчатки и сесть к столу, она совершенно успокоилась. Ни одного неточного движения. И больше ни одного слова. В лаборатории повисла плотная, как будто предгрозовая тишина. Когда вдруг её прорезала мелодия из «Времён года» Вивальди, Зубов чуть не подпрыгнул от неожиданности. Но Соня не вздрогнула, не повернула головы.

Он быстро вышел в коридор.

— Дед, ты как живёшь? — прозвучал в трубке голос его трёхлетней внучки Даши. — Я тебя сама набрала на папином мобильнике. У тебя там какая погода?

Он говорил минут пять с Дашей, потом ещё минуты три с сыном, а когда вернулся, Соня стояла у окна, прижавшись лбом к стеклу.

— Софья Дмитриевна, удалось что-нибудь понять?

— Да, — ответила она глухо и не двинулась с места.

— Ну, расскажите, я тоже немного волнуюсь. Поделитесь результатами, что вы там обнаружили?

— Да. Сейчас. Простите.

Он подошёл и увидел, что она плачет. Он накинул на неё куртку, они вышли на улицу и сели на скамейку у крыльца.

— Рофексид-6, — произнесла она тусклым голосом и закурила, — экспериментальный препарат, так и не запущенный в производство.

— Вам хватило двадцати минут, чтобы выяснить это?

— Нет. За двадцать минут точно определить нельзя. Я его узнала. Я работала с ним. Он относится к новому поколению сердечных гликозидов. На него возлагали большие надежды, но выяснилось, что при незначительной передозировке рофексид-6 оказывает сильнейшее побочное действие на сердце.

— То есть это яд?

— В каком-то смысле он даже страшнее яда. Он не даёт характерных симптомов отравления. Ни рвоты, ни судорог, ни болей. Но при определённой концентрации в организме он ограничивает кровоснабжение миокарда. Ишемия. Внезапная сердечная смерть. Очень все естественно и натурально, особенно если человеку шестьдесят семь лет.

— То есть получается, кто-то выкрал баночку, поменял содержимое капсул?

— А потом я собственными руками эту баночку папе отдала. «Софи, папа твой, разиня, оставил у нас свои витамины, они, между прочим, жутко дорогие. Я положу к тебе в сумку, не забудь ему вручить». Господи, они дружили почти пятьдесят лет, они вместе плавали на байдарках, ездили отдыхать в Карелию, на Селигер, ночевали в одной палатке, дарили друг другу подарки на дни рожденья. Я знала его с детства, сколько себя помню. Он рыдал на похоронах, он говорил, что потерял лучшего друга. Как такое может быть? Почему?

— Софья Дмитриевна, ошибка возможна? — спросил Зубов.

— Нет. Теперь уже нет. Только как дальше быть, не знаю. В Москве проведут дополнительную экспертизу. В той банке остались ещё капсулы. Есть и закрытая, можно сравнить. Но и так ясно. Количество препарата, дозы, сроки. Всё совпадает. Но язык не поворачивается сказать. Папу убил Бим. Мельник Борис Иванович.