— Я вам не верю, — Федор сжал виски и помотал головой, — вам нужна кровавая тирания, вы долго искали того, кто способен осуществить ее. Вы вряд ли станете так рисковать.

Хот засмеялся. Смех у него был противный, тонкий. Массивное брюхо под пиджаком колыхалось.

— Дисипль, я обожаю рисковать. К тому же Кобе не помешает еще одно испытание. Мне любопытно, как он решит эту задачку. А вдруг справится? — Хот подмигнул. — Впрочем, это никоим образом не умалит ваш подвиг. Слушайте, может, вы наденете ботинки? Светает, вы опоздаете на поезд.

Федор обулся, вместе с Хотом вышел в полутемную прихожую. На вешалке висела его куртка, рядом легкое серое пальто Хота. Молча оделись. Ни в квартире, ни на лестничной площадке не было ни души. Хот достал из кармана ключ и запер дверь. Пешком со второго этажа спустились вниз. Мраморную лестницу покрывал ковер. Внизу, у лифта, дремал на стуле толстый седовласый швейцар. Не разбудив его, выскользнули на улицу.

Оказалось, что дом, в который притащили Федора, всего в одном квартале от пансиона.

— Вы любите рисковать, но блефовать тоже, — решился произнести Федор, — где гарантия, что Таню потом опять не арестуют?

— Гарантия? — Хот усмехнулся. — Только мое слово. Ну, Дисипль, рассудите здраво, я ведь мог бы и не отдавать вам письмо. Но я отдал. И если вы все-таки решите не вручать его Ленио, сможете отправить вашу Таню за границу вместе с сыном и братом.

— Легально?

— Э, нет, это скучно. Пусть будет приключение. Обожаю приключения.

— Михаилу Владимировичу придется остаться? — чуть слышно прошептал Федор.

— Мг-м. И вам тоже.

— Почему?

Хот резко остановился, развернулся, взглянул на Федора и произнес с издевательским пафосом:

— Такие люди нужны России!

Потом опять засмеялся, мерзко, тоненько захихикал и добавил, сквозь смех подрагивая, всхлипывая:

— Вы сильно разозлили Радека. Я мог бы отдать вас его головорезам на растерзание, как отдал недавно милую парочку, фрау Розу и герра Карла.

— Розу Люксембург и Карла Либкнехта? — решился уточнить Федор.

Хот кивнул и скорчил трагическую гримасу.

— Бедняжки, они так ничего и не поняли. — Он выпятил нижнюю губу и продолжил хныкающим голосом: — А вы, Дисипль, не удосужились поблагодарить меня за то, что я спас вам жизнь. Это обидно и по меньшей мере невежливо.

Федор открыл рот, чтобы произнести «благодарю», но почему-то не смог, слово застряло в горле. Они уже подошли к двери пансиона. Ключ лежал в кармане куртки.