Войдя в комнату, Ефремова скользнула взглядом по гостю, и он уловил ее жгучее любопытство. Она пыталась уловить реакцию на неожиданное посещение. Вершинин даже не шелохнулся.

— Сосед из квартиры рядом, — виновато заметила хозяйка, усаживаясь в той же позе. — Просил закурить.

Вячеслав равнодушно посмотрел на нее.

— Хм. По внешнему виду вашего соседа я бы не сказал, что он склонен к саморазрушению. Слишком холеная физиономия.

— Вы разве знакомы?

— Познакомились, — недружелюбно ответил он.

В комнате опять повисло молчание.

— Ну, мне пора, — поднимаясь с кресла, сказал Вершинин.

Она молча проводила его до двери.

ДЖЕНТЛЬМЕН, СЭР И ПРОЧИЕ

ДЖЕНТЛЬМЕН, СЭР И ПРОЧИЕ

Виктор Глухов просунул голову в кабинет точно в назначенное время. Всем своим видом он выражал полнейшую покорность. Вершинин с любопытством присматривался к нему. С момента последней встречи парень сильно изменился. Тогда, замызганный с всклокоченными волосами и воспаленными глазами, он больше напоминал загнанного зверя, а сейчас превратился в крепко сбитого аккуратного парня. Родители не жалели денег на его экипировку. Он был одет в отличную куртку темно-коричневого цвета, бархатные брюки и импортные ботинки на неимоверно высоком каблуке. По каблукам-то Вершинин и понял, что Виктор принадлежит к той незначительной части современной молодежи, которая в период всеобщего интенсивного роста не стала акселератами, а тихо и спокойно растет себе сантиметра на два, на три в год, страдая и мучаясь от этого. Такие ребята очень завидуют тем из своих приятелей, на которых с удивлением снизу вверх посматривают даже их собственные родители. Свое отставание они пытаются устранить с помощью высоких каблуков, мучительного висения на турнике вниз головой, всевозможных растяжек и других способов, которые им, впрочем, мало помогают. Некоторые из них, стараясь казаться взрослыми, совершают проступки, употребляют спиртное, пренебрежительно относятся к школе. Таким был и Глухов.

— Заходи, Витя, — позвал его Вершинин. — Успел отдохнуть от вольной жизни?

— Чего от нее отдыхать? — не понял юмора тот. — На фанзе мирово — сам себе хозяин. Хочешь спи, хочешь полезай на крышу да и смотри вокруг. Если бы еще харчами запастись, надолго можно оставаться. Как Робинзон.

— Уговариваешь сам себя, что прав. Еще неделя, и ты бы волком завыл, но не от голодухи, а с одиночества. Робинзон Крузо — он на все руки мастер был, все сам делал, а ты поди картошку сварить себе не умеешь.

Глухов набычился. Нравоучений он наслышался дома, а трудностей, о которых говорил следователь, не успел еще испытать — слишком быстро оборвалось вынужденное отшельничество.