Девушка округлила глаза:

— При всех?

— Конечно. Здесь все свои.

Марина обвела глазами притихших ребят и, стесняясь, заговорила:

— По заданию штаба я... в общем, мы познакомились с ним. Он развязный, самоуверенный... Живет где-то возле консервного завода, на частной квартире. Он какой-то подозрительный, Василий Вакулович. Все что-то недоговаривает, все у него намеки. Мы вышли из парка и сели в его машину, дядя ему подарил ее. И тут — откуда только взялся? — подошел какой-то парень с большой копной рыжих волос, в темном длинном пиджаке, тронул его за плечо. А рука волосатая и на ней золотые часы с браслетом. Ей-богу, они знакомы. Рыжий сказал: «Привет!» А он озлился, говорит: «Опять? Не дам!..» Тогда рыжий меня заметил, засмеялся и крикнул: «До двенадцати!» Я вышла из машины возле театра, а он не поехал домой, ведь ему надо по Первомайской ехать. Он завернул на Орджоникидзевский проспект. У них, наверное, будет встреча в двенадцать ночи. Остается полчаса. Мы еще можем найти их...

— Позвольте спросить? — вскинул руку Слава. — О ком идет речь? Кто этот самый «он»?

Марина опять взглянула на Рогова. Тот едва заметно кивнул головой.

— Рыжего я не знаю,— пояснила девушка,— никогда не видела. А «он» — это Крейцер Анатолий.

— С обувной фабрики, что ли?

— Да, заместитель директора...

— Знаем этого стилягу, он сосед Николая Строкова.

— Через три дома от меня живет,— подтвердил Николай. — И вовсе он не стиляга. Так, развинтился парень. Его хорошенько встряхнуть, и весь его стиль улетучится.

— Рассказывай... Он, знаешь, с какой компанией водится?

— С нашей директоршей на машине разъезжает.

— Это между прочим, а после десяти вечера он появляется у Левы Грека, на Августовской. Там собираются все стиляги города и устраивают дикие оргии, которые они сами называют «экзотическими» балами...

— А ты, Семен, откуда знаешь такие подробности, бывал там?

— Не приходилось,— ответил ремесленник,— но одного из их компании я знаю, он агитировал меня, звал к Левке.

— Надо прикрыть эту лавочку,— хлопнул Николай по столу своей широченной ладонью. — Пойдемте к ним, Василий Вакулович, вы как представитель милиции, а мы — общественность.

Рогов знал парикмахера Леву, который придумывал головокружительные прически и был кумиром городских стиляг, знал, что он устраивает в своей шикарной трехкомнатной квартире вечеринки, приглашает на них только подобранных им парней. Но никто из соседей ни разу не пожаловался на Леву и его гостей: все делалось тихо, предельно вежливо и с виду культурно. В чем же его можно заподозрить?