Майор смотрел в большое окно. Лицо его стало сухим и невыразительным.

— Трудно в таких случаях гадать. Дело суда. Скажу только, сидел бы я на месте судьи, с легким сердцем ограничился бы условным осуждением.

Игорь Сергеевич посидел еще, пока волнение перестало давить на горло, и встал.

— Благодарю вас, товарищ майор.

— Рад стараться, товарищ полковник, — снова улыбаясь, с шуткой в голосе отрапортовал майор. — Разрешите ваш пропуск, я подпишу.

29

29

Как всегда, после рабочего дня, Анатолий шел пешком неторопливым прогулочным шагом. Хотя резкая смена обстановки стала привычной, он всякий раз переживал нечто схожее с возвращением из дальней поездки. Жаловаться было не на кого. Он сам обрек себя на каждодневное, бессрочное заключение. Сам взвалил на себя ношу чужих бед и чужого отчаяния. Завтра за ним опять на целый день закроется железная дверь, а пока можно идти, куда ведут глаза.

Он не сразу узнал поравнявшуюся с ним Антошку. Она долго сидела в скверике, ждала его, а когда увидела, обежала квартал, чтобы выйти навстречу, и запыхалась.

— Ты что? — встревоженно спросил Анатолий. — Мама здорова?

— Ну конечно здорова. Чего ты испугался? Случайно проходила мимо, вижу — ты идешь. Или мне нужно было сделать вид, что я тебя не заметила?

По Антошкиному лицу ничего нельзя было понять. Не было на нем ни радости, ни печали, — только волнение, неизвестно чем вызванное. Анатолий не видел ее после памятного вечера у Воронцовых и сейчас снова испытал стыд за грязные Катины слова.

— Ты говоришь неправду, Антоша. Встретила ты меня не случайно. Что-то стряслось.

— Хорошо. Стряслось! — Антошка крепко взяла его под руку и пошаркала туфлями по асфальту, пристраиваясь к его шагу. — Стряслось удивительное происшествие. Мне захотелось пройтись с тобой, вот так, погулять. Имею я на это право?

— Допустим.

— Мы с тобой еще ни разочка не ходили по улице, не ходили в смысле — прогуливались.

— Что-то темнишь, Антошка. В университете порядок? Как экзамены?

— И в университете порядок, и дома порядок, и в городе порядок. А ты меня любишь?

Обычная Антошкина манера — ни с того ни с сего озадачивать собеседника несуразными вопросами.