Антошка посмотрела на него сбоку, даже вытянула вперед голову, чтобы увидеть все его лицо, и замолчала. Рука ее вздрогнула.

— Когда уезжаешь в экспедицию? — спросил Анатолий.

Антошка не ответила. Анатолий остановился, повернул ее лицом к себе, поднял обеими руками ее опущенную голову.

— Ты чего?

Антошка послушно держала закинутую голову в его ладонях. Глаза смотрели страдальчески. Сжатые губы дрожали.

— Что с тобой, Антоша?

— Ничего, — сказала она, освободившись, и снова взяла его под руку.

— Ты мне загадок не задавай, и без того тошно, — сердито сказал Анатолий.

— Пойдем к нам, Толя, — чуть слышно сказала Антошка.

— Поздно, Антоша, завтра постараюсь выбраться пораньше.

— Совсем пойдем.

— Как это совсем?

— Там тебе плохо. Будешь у нас жить.

«Вот оно что, — обрадовался Анатолий, — это она из жалости считает меня бездомным и прибежала на помощь. Ольга Васильевна прислала или сама додумалась?»

— Спасибо, милая, зачем я вас буду стеснять? У меня в общежитии вполне терпимые условия.

— Ты нас совсем не стеснишь. Мы будем так рады. И мама...

— Ни к чему это, совсем ни к чему. Спасибо тебе и маме за приглашение, но поверь, что мне так удобнее. И от работы близко. И это ненадолго.

— А потом?

— Опять «потом». Потом мы переедем с Катей в свою комнату.

Антошка всхлипнула, быстро-быстро достала из сумки платочек.