— Может быть вы объясните, как попали к ним ваши фотографии с вашими надписями.
— Мало ли кому я даю свои фото, всех не упомнишь.
— С кем вы бывали в ресторанах в последнее время?
— Кто приглашал, с тем и бывала. А фамилии меня не интересуют.
— Решили запираться?
— А мне сознаваться не в чем.
— Значит все правильно!
— Что правильно?
— Правильны показания ваших сообщников. Убивали вы. Они только помогали.
Гонтарь оскалила зубы и ухватилась за край стола.
— Врете! Никто ничего обо мне сказать не мог. Не поймаете.
В комнату вошел Филиппов и подал Соколову какой-то пакетик, завернутый в бумагу.
Герта не отводила глаз от своего вчерашнего партнера по танцам.
Соколов развернул пакет и поверх фотографий, протоколов, квитанций положил старый, успевший покрыться красноватой чешуей ржавчины, молоток.
Гонтарь долго смотрела на него, не мигая, не шевелясь, как будто оглушенная этим орудием убийства.
Соколов повысил голос:
— Будете говорить?
Гонтарь смяла папиросу и, бросив на пол окурок, хрипло проговорила:
— Пишите.