нельзя. В последнее время поступает все больше жалоб о незаконных действиях Абдурахманова. Надо что-то делать, иначе он наломает немало дров.

В дверь постучали.

- Войдите!

Появился Сергей Голиков. Он был в штатском костюме, и Ядгаров не сразу узнал в нем беспокойного участкового уполномоченного.

- Здравствуйте, Таджитдин Касымович.

- Здравствуй, - поднялся навстречу секретарь. - Давненько я тебя не видел… Рассказывай, как живешь? Не женился еще?

- Нет.

- Что же ты? В твои годы я уже детей имел.

- Невесту никак не найду, - улыбнулся Сергей.

- Не хитри. В нашем городе столько красавиц.

Поговорили еще кое о чем, вспомнили дни, когда впервые встретились в Янгиюле.

Ядгаров присматривался к гостю, заглядывал в его грустные глаза, словно пытался по ним узнать, зачем он пришел в горком. Потом положил ладони на его плечи и потребовал дружеским голосом:

- Выкладывай все!

- Вы думаете, я пришел к вам по какому-нибудь делу? - попытался снова улыбнуться Сергей.

- Просто так тебя сюда арканом не затянешь… А зря. Мы же с тобой старые друзья.

- Все некогда, Таджитдин Касымович.

- Сказки после будешь рассказывать. Давай главное.

«Главное» возмутило секретаря горкома до глубины души. Он ходил по кабинету, слушая Сергея, молча раскуривал одну папиросу за другой.

Абдурахманов все-таки недопонимал. По-видимому, дело было не только в возрасте. Надо созвать в ближайшее время бюро и поговорить о нем.

- Я не оправдываю Лазиза, - продолжал Сергей, - он совершил проступок. У нас имеется офицерский суд чести! Можно было бы сначала поговорить там.