Геля обвела взглядом комнату: разобранная постель со смятыми простынями, журнальный столик с коробкой конфет, апельсинами и двумя бокалами, в которых было что-то налито — по-видимому, выдохшееся шампанское, бутылка из-под которого валялась на ковре. Но главное, на чем задержался ее взгляд, — были стоявшие посреди комнаты парчовые шлепанцы сестры Игоря; они-то уж не оставляли никакого сомнения: здесь была женщина!.. Геле казалось, что она задыхается… Она понимала, что нужно уйти, повернуться и уйти, ничего не говорить, а просто уйти, но не было сил — ни оставаться, ни уходить…

На крыльце вдруг затопали тяжелые шаги, вновь хлопнула наружная дверь, и раздался голос десятиклассника из железнодорожной школы:

— Эй, Ромео и Джульетта! Кончай любовь — предки едут!..

«Негодяй!» — подумала Геля, но не про Игоря, а про десятиклассника из железнодорожной школы, который весь вечер и всю ночь не спускал с нее глаз, несмотря на то, что пришел с Гелиной подругой, и вот все-таки выследил. Однако к предупреждению следовало отнестись серьезно. Геля бросилась к окну и осторожно отвела плотную штору.

На освещенной площадке у крыльца стоял новенький УАЗ-469 — недавний подарок министра бригадиру лесосечной бригады. Из УАЗа с шумом и хохотом выгружались Ольга Николаевна и отец Игоря. Десятиклассник уже здоровался за руку с приоткрывшим дверцу автомобиля Пановым, затем обнялся с отцом Игоря и поцеловал в щеку Ольгу Николаевну… Вдруг все четверо перестали смеяться: к дому подруливал огромный трансгазовский «Икарус». Автобус притормозил рядом с УАЗом, и из него выпрыгнул высокий мужчина в полушубке. Подойдя к четверым, он, должно быть, что-то сказал, потому что все четверо посмотрели в сторону восьмисекционного кирпичного гаража. Потом тот, что приехал на «Икарусе», и отец Игоря прошли по направлению к гаражу… Вернувшись от гаража, мужчина в полушубке обратился, по-видимому, к десятикласснику из железнодорожной школы, и тот вдруг поднял голову и указал прямо на Гелю. Она отпрянула от окна. «Негодяй!» В отчаянии взглянула на Игоря, но тот все так же сидел на краешке тахты, словно оцепенев.

Внизу послышались громкие голоса; должно быть, все, кто был на площадке у крыльца, вошли в прихожую.

— Да говорю же я: не знаю! — громко заявлял десятиклассник. — Я только что сам-то подошел, вот раньше вас буквально на минуту! Постучаться не успел, смотрю: вы едете! Дома, наверное, где ему еще быть!..

— Позвольте, что все-таки происходит? — спросила мать Игоря. — Вы откуда вообще-то, товарищ, я не поняла?..