— Ну, что ж, проверим, Рядно! — спокойно заверил Сайко. У него не было и тени сомнения, что тот врет. Хитрец: дескать, «не сознается бабка».

Когда Сайко вернулся к себе, Нетребо уже был на месте.

— Ну?.. И зачем тебя потребовал Рядно?

Сайко рассказал.

— Так… Надо проверить. Кстати, не одну бабку спроси. Уж коль такую вину валим, тут надо, чтоб без сучка-задоринки. Бери газик и действуй. Зайди к прокурору и возьми санкцию на обыск квартиры Рядно.

Рядно не соврал. Сразу за сараем, перерезая редкий яблоневый садик, тянулся низенький заборчик из серых ветхих досок. Он разделил два двора: Рядно и бабки Сани. Старая бабкина избенка находилась метрах в семи от забора. Едва газик остановился и затих, бабка Саня приоткрыла дверь, вначале высунула на улицу голову с острым носом, затем высунулась на крыльцо вся. Седая, горбатенькая, в вылинялой фуфайке и черном с кистями платке, она действительно напоминала бабу-ягу.

Иван вылез из машины и вошел во двор.

Познакомились. Бабку звали Александрой Филипповной.

— Так вот, Александра Филипповна, — после краткого предисловия сказал Сайко, — Борис утверждает, что в тот вечер он был дома, и вы лично его видели. Это было часов в одиннадцать. Он вам даже нагрубил. Можете это подтвердить?

— Врет окаянный! — гневно выкрикнула старуха. — Баламут он несусветный. Издеватель! Господь правду видит. В одиннадцать часов я и на улицу-то не выходила. Уже спала.

— Вы точно это помните?

— А как же, касатик! Седьмого праздник конституции-то был. Сестра у меня гостила. Целый день с нею стряпали да чаевничали. Потом в дорогу ее собирала. Намаялась…

— Если мы вам устроим с Борисом очную ставку, вы подтвердите это?

— Да я под крестом подтвержу! Его, идола, д-давно бы к рукам! — она говорила с такой запальчивостью и убежденностью, что Иван невольно подумал: «Да, допек ее Рядно».

— Больше ничего вы не можете сообщить о Борисе?

— Что о нем сообщишь? По нем тюрьма давно плачет. — И вдруг что-то вспомнила: — Так говорит, в одиннадцать часов меня облаял? Врет антихрист! Он же только без двадцати час домой вернулся. На легковушке — с шиком.

— На какой легковушке? — насторожился Иван.

— А бог его знает. Я в них не разбираюсь. Подъехала к двору и сразу фары потушила. Потом у крыльца он с кем-то шебаршился.

— Постойте, бабуся, — волнуясь, прервал Сайко. — Вы ведь сказали, что в одиннадцать уже спали.

— Так то ж в одиннадцать. Потом проснулась. Сестра разбудила.