– А-а, Наум! – обрадовался Андрей. – Заходи.

– Да, это я, собственной персоной, – кивнул Меллер. Он прошелся по комнате. – Прихорашиваешься? Кепочку, гляжу, прикупил… Идешь за своих болеть?

– Да, пойду развлекусь.

– Бери и меня за компанию. Я, знаешь ли, после вчерашней гулянки чувствую себя вялым и нуждаюсь в сильных ощущениях, – попросил Меллер.

– Тогда – вперед.

Они вышли на улицу и направились в сторону городского стадиона.

– Долго вчера сидели? – осторожно спросил Андрей.

– Уж и не помню, – вздохнул Меллер. – Осталось в памяти, как после полуночи Резников принялся искать свою Светлану. Решил, будто она с тобой уехала. Тогда Костик напился, погрустнел. А сегодня позвонил мне и объяснил, что нашел Свету дома – она всего-навсего устала и поехала спать.

Андрей перевел дух. Меллер хитро посмотрел на него:

– А я уж, признаться, тоже подумал, что ты сподобился…

– На что? – изобразил недоумение Рябинин.

– Ну, того… Со Светланой… Впрочем, извини, брат, – покраснел Наум. – Право, не подобает говорить об этом, неприлично, однако Света – девушка ретивая, так сказать… В общем, любит она мужчин… Вот.

– Это дело даже не комсомольской ячейки газеты «Губернские новости», это касается только ее, – усмехнулся Андрей. – А также ее мужчин… и Резникова.

– Да бог с вами… э-э, я хотел сказать, с ними, – в сердцах плюнул Меллер и отвернулся в сторону.

Андрей подумал, что представился удобный случай обсудить волнующую его тему.

– Наум! – позвал он.

– А?

– Скажи-ка, друг любезный, у тебя с Вираковой любовь продвигается? – бесстрастно поинтересовался Рябинин.

– С Надеждой? Да что она, в самом деле, телега, что ли? Скажешь тоже совершенную мерзость – «продвигается»! Выражайся, Андрюша, поэтически: развивается, протекает, или лучше – разворачивается, – решительно парировал Меллер.

– Как ты помнишь, разворачиваются обычно в марше, когда «не место словесным кляузам», – ответил Андрей. – Не обижайся, я пошутил. А интересно мне, потому как она – член ячейки «Ленинца», – Рябинин сделал строгие глаза.