Генри насторожился при упоминании про отравление. Это лыко тоже было в строку. А букинист меж тем продолжал:

– Несмотря на несколько беременностей, она оставалась очень хороша собой. Так что не удивительно, что за ней толпой кобели бегали. И она-таки вышла замуж четвертый раз – за графа Шрусбери, и прожили они вместе тридцать лет. А три года назад она стала вдовствующей графиней Шрусбери. Так что карета, скорее всего, из её конюшен.

Генри внутренне возликовал. Женский след в деле был им ожидаем, а социальное положение и возраст этой женщины только усиливали подозрения.

– Значит, ей сейчас около шестидесяти лет? – уточнил он.

– Ага, – кивнул старик. – Но она не такая развалина, как я. И, говорят, до сих пор пользуется молодыми постельными грелками.

Старик захихикал и закашлялся. А подозрения Генри после его слов превратились в уверенность.

– Мистер Флетчер, а где живет эта Бесс из Хардвика?

– Домов-то у неё в Лондоне хватает, но, скорее всего, она безотлучно при королеве находится. Так что если она тебе нужна, ищи её в Хэмптон-Корт.

* * *

Конюший графини Шрусбери одним свои видом внушал уважение. Высокий, широкоплечий, с огромными сильными ручищами. На его фоне Генри сам себе казался сопляком. Впрочем, таким он казался и самому конюшему, так что тот ни на мгновение не усомнился, что Генри – посыльный от Саттона.

Ещё по пути в Хемптон-Корт Генри решил использовать имя Саттона как пробирный камень для определения лиц, замешанных в преступление. Ибо не замешанным было глубоко наплевать на существование какого-то актера, и они не должны были знать о его смерти. Именно таким несведущим оказался конюший графини. Генри Рэй передал привет от Саттона и извинился за то, что не тот не смог прибыть вчера. Генри брякнул это наугад, и, убедившись, что не ошибся, принялся развивать тему далее.

– Извиняется он, – пророкотал конюший, всем своим видом давая понять, что устных извинений тут недостаточно. – Я этого сопляка прождал больше часа у «Дубового бочонка». Больше часа я был рядом с пабом и не мог отойти и пропустить кружку. Так что твоего дружка как-нибудь выкину на полдороги до Лондона за это, пусть он так и знает!

Генри мысленно возблагодарил свою интуицию за то, что еще перед отплытием вверх по Темзе, к королевской резиденции, догадался купить бутылку бренди в таверне у Лондонского моста. Теперь он мог с поклоном передать её, как бы от Саттона, кучеру и в высокопарных и величавых выражениях высказать всю глубину раскаяния своего друга и его надежду на прощение.

При виде выпивки лицо здоровяка расплылось в предвкушающей улыбке.