Она встала, сказала: «Быть по сему» и направилась к выходу, на ходу что-то шепнув одной из своих фрейлин.

Когда королева покинула залу, на выход потянулись и вельможи. Генри стоял на прежнем месте, не понимая, что ему теперь делать. И опять выручил Уолсингем. Он поманил его рукой и бодро зашагал по коридору, бросив на ходу:

– Королева ждет нас.

Генри поспешил следом, ежесекундно опасаясь окрика в спину. Но никто на него больше внимания не обращал.

Они шли недолго. Перед какой-то дверью Уолсингем остановился, кивнул фрейлине. Та впорхнула в двери и через мгновение вернулась, не закрывая их. Мужчины вошли в личные покои королевы.

Генри сразу же склонился перед ней и произнес, старательно копируя голос Марлоу:

– Благодарю вас, ваше величество, вы спасли меня на этом судилище.

Елизавета сделала жест встать и задумчиво произнесла:

– И даже голос похож. Томас, где вы откопали такое чудо?

Удивленный Уолсингем переспросил:

– В каком смысле, ваше величество?

– Неужели ты не видишь, что это не Кит? – удивилась королева.

– Что?! – Томас сейчас же вытаращился на Генри.

Королева коротко рассмеялась, и махнула рукой в сторону закрывающей одну из стен комнаты портьеры.

– Кит, выходи, познакомься с тем, кто избавил тебя от обязанности смотреть на чопорные лица придворных на судилище.

Портьера распахнулась, и в комнату шагнул Марлоу собственной персоной.

Генри похолодел: костюм, который он так успешно позаимствовал, вдруг стал неудобен, словно «железная дева».

Кристофер, сделав поклон королеве, с ног до головы оглядел Генри, а потом еще обошел вокруг, молча, сохраняя на устах ироничную ухмылку, словно Генри был неким чудесным экспонатом, привезенным из дальних стран.

Рэй отметил, что угрозы от Марлоу не исходило, и у него затеплилась робкая надежда.

– Черт побери! О, простите, ваше величество… я просто потрясен! – воскликнул Томас. – Невероятно!