Невдомек им было, что работа на лесопилке дает Алешке право на вопрос о профессии гордо ответить «рабочий».

Сейчас Алешка с полным основанием чувствовал себя пусть крохотной, но все-таки частицей великого класса, который около десяти лет тому назад совершил революцию. Революцию, отзвуки которой сейчас гремят над всем миром и никогда не умолкнут. В общем, Алешка был горд и счастлив от сознания, что он рабочий, и мечтал перейти на такой лесозавод, где работали бы тысячи человек, а не тридцать, как сейчас на лесопилке.

Впрочем, от перехода на крупный лесозавод Алешку удерживали две весьма основательные причины. Во-первых, упорно ходили слухи, что именно такой завод через год-два будут строить на этой самой станции, а во-вторых, секретарем комсомольской ячейки станции, лесосклада и лесопилки была отчаянная и озорная Глаша — маркировщица леса. Алешка был уверен, что он подчиняется Глаше только как секретарю ячейки, но зато вся ячейка хорошо знала, что Алешка без памяти влюблен в голубоглазого секретаря.

В общем, Алешка всегда был весел и счастлив, как бывают веселы и счастливы молодые, здоровые парни, влюбленные в жизнь, работу и девушку.

Занятый своими мыслями, Иван не обратил внимания на то, что Алешка чем-то встревожен, что он, несмотря на мороз, даже расстегнул полушубок и весь раскраснелся от быстрой ходьбы.

— А-а. Откуда так рано?— поздоровался с юношей Иван.

— Из дому,— отрывисто дыша, ответил Алешка.— Из Папиненок. Можно спросить тебя, товарищ Полозов, об одной вещи?

— Валяй,— согласился Иван.— Только покороче, я спешу.

Полозову хорошо была известна способность Алешки говорить по любому вопросу многословно.

— Скажи, товарищ Полозов,— возбужденно заговорил Алешка.— Вот ты едешь на лошади и вдруг — на дороге покойник?..

— Покойник?— машинально переспросил Иван,— Почему он на дороге?

— Я говорю, к примеру. Ты едешь по дороге...— начал снова Алешка.

— Лошадь ни в какую не пойдет на мертвеца,— чтобы отвязаться от любопытствующего юноши, ответил Иван.— Лошадь мертвеца сразу почует.

— Ты это твердо знаешь?— заволновался Алешка.

— Твердо,— усмехнулся Иван.— Собственным задом проверил. Когда под Ново-Троицким банду догоняли, мой конь на галопе так шарахнулся от убитого бандита, что я вверх тормашками вылетел из седла. Так что проверено на опыте, можешь не сомневаться.

— Это хорошо,— чему-то обрадовался Алешка и сразу же поправился,— то есть не то хорошо, что ты вылетел из седла, а...

— Знаешь, Алеша!— перебил его Иван.— Потом об этом поговорим. А сейчас я очень занят.

Пожав остановленному на полуфразе Алешке руку, Иван торопливо зашагал к казарме. Алешка недоумевающе посмотрел ему вслед.