В глубине души юноша завидовал тому, что Полозов, такой же как и он комсомолец, всего лишь на несколько лет старше его — Алешки, успел уж повоевать за революцию, был ранен и даже награжден именным оружием — маузером. Как горько жалел Алешка, что опоздал родиться, всего на несколько лет и опоздал-то, а повоевать за Советскую власть уже не пришлось, Одна надежда на мировую революцию. Вот начнется она, и для Алешки дела хватит. А пока Алешка мог только завидовать Полозову, гордиться близким с ним знакомством, стараться походить на него и усиленно тренироваться в стрельбе. Но сегодня Полозов какой-то необычный, может, снова рана заболела?
Проводив Полозова глазами, Алешка пошел к будке стрелочника. Сегодня у него выходной, но дел все равно немало. Сначала надо подменить старика-дядьку. На это уйдет часа три не меньше. Потом попытаться, как будто случайно, повстречаться с Глашей. Может быть, даже удастся уговорить ее пойти вечером в избу-читальню.
А Иван, позвонив в отдел, услышал от Сазонова, что Могутченко выехал к нему.
— Пойду встречать,— торопливо сказал он Сазонову.
— Никуда не ходи,— предупредил Сазонов.— У начальника свои дела. Покончит с ними и придет к тебе. Велел ждать его в расположении взвода. Ясно?
— Как божий день,— буркнул в ответ Иван. Повесив трубку телефона, он, не раздеваясь, прилег на кровать и сразу провалился в темноту и темень сна.
VII Плохие вести из лесосек
VII Плохие вести из лесосек
У Могутченко была особенность, сильно помогавшая ему в работе. Он умел, если это было нужно, становиться неприметным, не привлекающим ничьего внимания. Этому способствовало не зависящее от Могутченко обстоятельство. Народ в северных краях нашей страны, выросший в суровых условиях, привыкший к тяжелому физическому труду на холоде, отличается здоровьем, крепостью и силой. Среди мужиков богатырского телосложения, кряжистых, дышащих силой, фигура Могутченко не выделялась. Фамилию начальника отдела слыхали многие, но в лицо его знало ограниченное число людей, тем более что даже ближайшие сотрудники и те редко видели Могутченко в форменной одежде.
И сегодня, приехав на станцию, Могутченко обошел все места, где обычно собиралось много народу. И у магазина, и в зале ожидания, и среди уходящих с работы лесорубов и возчиков, ожидавших получку около конторки леспромхоза, побывал начальник отдела. Он слушал чужие разговоры и сам заводил разговор, угощался махоркой из гостеприимно развернутых кисетов и сам угощал собеседников самосадом из удобной и вместительной жестянки, на которой еще не окончательно стерлось слово «Ландрин». Правда, сам он тоже крутил цигарки из газетной бумаги. Свою объемистую трубку Могутченко в таких случаях не вытаскивал из кармана.