Он отъехал, а Могутченко пошел к станции.
VIII Допрос Кабелко
VIII Допрос Кабелко
Двухчасовой «Москва — Пермь» запаздывал. Иван, словно бы случайно встретивший Кабелко у дверей его «багажки», успел уже о многом переговорить с ним, пожаловаться на свою обострившуюся болезнь и теперь с нетерпением поглядывал на часы. Стрелки показывали пять минут третьего, а станционный колокол, обычно оповещавший о выходе поезда с соседней станции, все еще не звонил. Кабелко, невысокий, тщедушного телосложения юноша с нездоровым, одутловатым лицом, на котором, несмотря на трещавшие на дворе морозы, пестрели веснушки, был явно польщен тем, что с ним беседует сам командир охраны.
Он уже успел рассказать Полозову, что ждет с двухчасовым кровать с никелированными спинками и блестящими шариками. Такие кровати были предметом самых горячих мечтаний всех женихов и невест. Кровати эти готовились частными предприятиями, во множестве созданными нэпманами, и высылались только наложенным платежом по объявлению.
— Я и вам очень советую следить за объявлениями,— алчно поблескивая бусинками глаз, рассказывал Кабелко.— Сейчас только по объявлениям и можно приобрести ценную вещь для устройства удобной жизни. Сейчас я послал заказ на лампу с абажуром и швейную машинку фирмы «Зингер». Очень нужные вещи.
— А сколько стоит кровать?— поинтересовался Иван.
— Тридцать рублей,— ответил Кабелко и, значительно поджав тонкие губы, помолчал, ожидая со стороны собеседника выражения удивления. Иван, хотя его и действительно поразила высокая цена, не сказал ни слова. Он только прикинул в уме, что за эту цену, мужик мог бы купить трех хороших коров. «Откуда этот хлюст достал такие деньги?— подумал Иван.— Да еще зингеровская машина и лампа с абажуром тоже недешево стоят. А Кабелко получает всего семь рублей в месяц».
— С панцирной сеткой, вся никелированная, на спинках четыре больших шарика и десять маленьких,— начал расписывать свое приобретение Кабелко, думая, что Иван молчит, потому что поражен, и, понизив голос, добавил:— Двухспальная.
— Ну, раз двухспальная, тогда, конечно, и машина швейная нужна и лампа под абажуром,— улыбнулся, подмигнув, Иван.— Значит, дело к свадьбе идет. С самим начальником станции породнишься.
Кабелко густо покраснел, но решительно опроверг догадку Ивана.
— Нет уж! Что уж тут! Начальник станции только на станции начальник. А сейчас каждый молодой человек должен перспективу иметь. Нет, вы об этом деле и не подозревайте.
С перрона донесся отрывистый звон колокола, и Кабелко оживился.