— Там Хорька отродясь не было и нет. Ко мне вражина приходил, а уж я за Хорьком сбегал, — торопливо объяснил Непейвода. — Так что НКВД только мою квартиру знает. Но я туда больше ни ногой. А где проживает Хорек — про это ни ваш абвер, ни тем более советские не ведают. Какое указание привезли?

— Приказано активизироваться. Недолог час, когда войска «третьего рейха» вступят в этот город, точнее в его развалины.

— Это как? — не понял Непейвода.

— Асы люфтваффе сотрут с лица земли Сталинград! — Магура произнес это напыщенно, словно повторял чужие слова. — Еще в июне прошлого года фюрер сказал, что война с Советским Союзом — это вход в темную, незнакомую комнату, где неизвестно, что за дверью. Наша задача узнать, что скрывается за этой дверью, а затем уничтожить и дверь и все, что находится за ней! — Магура переступил Оппермана и придвинулся к Непейводе: — Верните оружие. Без него, признаюсь, чувствую себя словно раздетым.

Непейвода с готовностью протянул револьвер.

— Не ждите утра, чтоб избавиться от опасной улики, — посоветовал майор.

Непейвода послушно схватил Оппермана за ноги и поволок к выходу. А вернувшись, доложил:

— У забора свалил. Пусть пока там полежит, авось никто на такое добро не позарится! Попозже сволоку в овраг.

— Документы не забудьте забрать, — напомнил Магура.

— Уже, — Непейвода положил на край стола бумажник с револьвером. — Ободрал словно липку!

— Мне оставаться здесь?

Непейвода кивнул и принялся изучать содержимое бумажника Оппермана. Достал пачку денег и, причмокнув, спрятал в карман. Перелистал и отбросил документы. Револьвер оценивающе подкинул на ладони и засунул себе за пояс.

— Отсыпайтесь. А за то, что разбудить пришлось, извинения просим. Напоследок чуток отвернитесь.

Непейвода погасил фонарик. Магуру обступил мрак, и в этом мраке почти неслышно из соседней комнаты вышел Хорек.

14

14

Дежурный по областному управлению НКВД услышал в телефонной трубке приглушенный голос:

— Передайте лично товарищу Зотову: завтра в восемнадцать в зоопарке собирается группа Хорька. Сам Хорек остается в норе. Все.

— Принял! — Сказал дежурный, и в трубке раздались прерывистые гудки…