Поскольку разговор с агентом Госстраха иногда носит интимный характер, оба отошли в самый отдаленный уголок комнаты, туда, где у окна стоял темно-зеленый, видавший виды диван. Никто не обращал внимания на занятых своим делом людей.

— Фамилия, имя и отчество?

— Глазырин, Алексей Трифонович.

— Год рождения?

— 1912. А почему вы ходите ко мне сюда? — чуть слышно спросил клиент.

— А куда же изволите? — последовала в ответ усмешка.

— Уж лучше бы домой…

— Глупо. Здесь я прихожу к десятерым сразу. А там… Вообще пошли дальше. Страховая сумма?.. Как с Петряновым? Всучили?

— Да. Клюнул на дешевку.

— Уже поставили?

— Удалось…

— Когда снимаете?

— Через пару дней… затягивать нельзя…

— Двух дней мне мало. Надо не меньше недели. Пленки придется менять…

— Опасно. Можно засыпаться.

— Об опасности надо было думать в Михайловке — давая подписку…

— Голову в петлю совать я подписки не давал…

— О вашей голове можем позаботиться и мы, — прикрыл официальной улыбкой Франц Каурт свою угрозу.

— Да я не отказываюсь, — побледнел Глазырин. — Только досадно, если все впустую… Разве станет он о своих делах в машине говорить?..

— Развязать ему язык — это уже наша забота… Корь, коклюш, скарлатина, возвратный тиф и прочие заразные болезни? — несколько повысив голос, продолжал страховой агент. Официальная улыбка снова установилась на его лице.