— Скажите, а не было ли случая, чтобы ваша жена расходовала деньги на какие-то непонятные вам дели? — прервал его молчание Власовский.

Василий задумался. Он никогда не придавал этому значения.

А память услужливо ему подсказала.

— Да, однажды был такой случай…

— В апреле месяце? — уверенно произнес Власовский.

— Совершенно верно, — побледнел Василий.

— А вот вам и объяснение. — Власовский протянул лист бумаги, подписанный знакомым размашистым почерком Людмилы.

Василий Антонович прочитал протокол. Сомнений не было. Его жена созналась в том, что II апреля сего 1951 года она перевела три тысячи рублей неизвестному ей гражданину по имени Александр Капдевилья, который оказался участником шпионско-диверсионной группы.

Так вот какое чудовищное объяснение нашлось всем тем подозрениям, (которые все последнее время так томили его!

— Но это только начало, — невозмутимо продолжал следователь, в полной мере оценивший произведенное на Сенченко впечатление. — Это еще далеко не все, что я должен вам сообщить. Скажите, вы не замечали каких-нибудь странностей в поведении вашего отца?

— Отца?

— Да, Антона Матвеевича Сенченко.

И перед Василием Антоновичем все с той же убийственной отчетливостью возникло осунувшееся, словно больное лицо отца. А ведь еще недавно он был таким бодрым, таким жизнерадостным. Вспомнились и жалобы матери на то, что Антон ничего в рот не берет и не спит по ночам. Да он сам на днях, неожиданно зайдя в комнату стариков, увидел, что отец стоит, прижавшись лбом к оконной раме, а плечи его вздрагивают. «Так, пустое», — словно уличенный, ответил он на заботливый вопрос сына…

— Ну что можно спрашивать со старика под семьдесят лет! — все же сделав над собой усилие возразил Василий Антонович. — Честная трудовая жизнь отца у всех на виду!

— К сожалению, даже у иностранного разведывательного центра, — усмехнулся Власовский, — с которым он связан…

— Это клевета, в это я не верю! — вскочил Сенченко.

— Скажите, к вам в дом приходил некий гражданин Храпчук? — вкрадчиво, почти дружески спросил Власовский.

— Приходил… Мне рассказывал отец.

— А отец не сообщил вам также, что визит его друга имел кое-какие последствия?

— Нет, ничего не говорил…