А по поводу неожиданного поступка водителя машины только глубоко вздохнул:

— Видать, тоже запутали человека… Но вину искупил.

И все же он заметил, что сыну хочется остаться одному.

Василию Антоновичу действительно этого хотелось. Он раздумывал.

Странно: виски уже начали седеть, а он снова, как при вступлении в комсомол, точно проверил себя еще раз.

Только непоколебимая вера в силу правды помогла ему разорвать тенета, опутавшие его со-всех сторон. Он не усомнился в том, что найдет себе могучую поддержку — и он нашел ее.

Беседуя сначала с подполковником Сумцовым, а затем с генералом Важенцевым, Василий Антонович еще и еще раз почувствовал, что родной стране дорога судьба каждого ее сына, каждой ее дочери.

Василий Антонович вспомнил, с какой кровной заинтересованностью генерал Важенцев выслушивал позавчера взволнованную исповедь его отца, какой теплой человеческой радостью светились глаза генерала, когда сквозь непререкаемость тяжких фактов постепенно вырисовывалось лицо обманутого, но до конца советского человека.

В трудные минуты проверил Василий Сенченко себя. И понял, что ни угрозы, ни подкупы — никакие силы в мире не оторвут его от родной страны!..

Но до конца ли разорваны черные тенета?

В комнату вошла жена. Подойдя к креслу, в котором он сидел, Людмила тихо положила руку ему на плечо.

— Отдыхаешь? — с виноватой улыбкой спросила она.

— Думаю, — ответил он просто.

Ему хотелось рассеять все то, что он угадывал за виноватой улыбкой, за несмелым прикосновением руки.

— Ты совсем молодцом! — ласково задержал он руку жены. — Даже батя тебя назвал знаешь как? Героиней!

— Ну уж, героиня, — грустно улыбнулась Людмила. — Я просто глупая, ничтожная женщина…

— Не ничтожная, а излишне доверчивая… Как твой покойный отец… До сих пор не могу понять! Как ты могла ради того, чтобы привезти мне вот эту блямбу, — он показал на свои золотые часы, — завязать денежные отношения с совершенно незнакомой женщиной. Ведь я же взял с тебя слово, что не будешь там на меня тратиться…

— Я нарушила слово… И мне стыдно было признаться…

— А по правде говоря, твоя версия о том, что тебя премировали за хорошую работу часами, а к тому же мужскими, сразу же показалась мне странной… — Василий вздохнул. — И подумать, что из-за этого ты попалась в лапы какой-то авантюристки…

— Но почему же «авантюристки»? Я ведь уже тебе говорила, что Лора Капдевилья известная антифашистка, член братской компартии… Она повсюду сопровождала нашу делегацию… А мне так захотелось… — Людмила замялась. — Мне так захотелось порадовать тебя!