— Я не знаю этого, господин Фишер. Никто не говорит об этом, все боятся.

— Ну, а если проявить к этому интерес, тогда можно найти таких людей?

— Я не знаю, как это делать. А что касается настроения, то все жалуются на тяжелую работу, холод и плохое питание. Это вы и без меня знаете.

— Да, знаем. Но меня интересуют факты, конкретный человек, за-чин-щица. Ясно?

— Зачинщиц я сейчас не могу назвать, не следила за этим...

— Но ты можешь это сделать?

— Ну, если вам очень нужно, то я постараюсь, узнаю. Им за это ничего не будет?

— Мы им дадим небольшое воспитание.

— Я знаю, что среди девушек много комсомолок.

— А нет ли сейчас в лагере комсомольской ячейки, кто ее возглавляет? Кто из женщин наиболее активен и ругает фюрера? Есть ли среди них жидовки? Все это надо быстро узнать и рассказать мне. Понятно?

— Мне все понятно, господин Фишер, и я постараюсь ответить на ваши вопросы. Я вам так обязана...

— Не стоит благодарить, Лена. Однако требуется одна формальность для порядка: надо подписать вот этот документ — обязательство оказывать помощь делу Великой Германии Адольфа Гитлера. За разглашение тайны нашего сотрудничества вас ожидает...

— Давайте документ. Я понимаю, что меня ожидает, и не откажусь от своей подписи.

Фишер подал стандартный листок с отпечатанным на нем по-немецки текстом подписки о сотрудничестве с немецкой разведкой. Науменко быстро подписала его и поставила дату.

— А теперь, Ле-на, ты должна избрать себе псевдоним.

— Какой?

— Фиалка, ромашка, стрекоза, — перечислял Фишер.

— Стрекоза, — согласилась Науменко.

16

16