Ты знаешь, чем старше человек, тем шире папиллярные линии и бороздки между ними. У Рыжего — шесть-семь линий на пяти миллиметрах следа. Такой отпечаток не оставят ни ребенок, ни юноша. Мало того, у взрослых людей обычно бывает на две-три линии больше, чем у Рыжего. Выходит, он не отличается худобой.

— Мне нечего возразить на это, — сказал Смолин. — Я тоже обратил внимание на его отпечатки. Он, действительно, оброс жирком и, конечно, не молод. Папиллярные линии у него имеют частые разрывы. Значит: подтерлись, подработались за долгую жизнь этого мошенника.

— Я основательно поработал с отпечатками Рыжего, — продолжал после паузы майор, — и могу, кажется, утверждать — это профессиональный вор и грабитель. Следы всех его пальцев говорят еще и о том, что он далек от физического труда. Я искал в его отпечатках следы ожогов: может быть, он кочегар или повар, кузнец или сварщик? И не нашел. Ничто не наводит на мысль, что преступник относится к цеху сапожников или портных: в отпечатках нет точечных углублений, которые обычно остаются от уколов иглой или гвоздями. Нет ни частиц угля, которые могли бы выдать кочегара, ни краски, с которой имеет дело маляр, ни масла, пачкающего руки смазчика или шофера.

Рыжий умен и изворотлив. Два года путает он сыск, оставляя на месте преступлений то галошу с детской ноги, то окурок со следами губной помады, то бутылку с отпечатком чужого пальца.

И все же жулика выдает его почерк.

Одни подбирают ключи под замки и отмыкают квартиры или магазины. Другие действуют ломиком-фомкой. Третьи проникают в подвал, а оттуда — внутрь дома. Четвертые смачивают тряпку в смоле и выдавливают стекла. Пятые спускаются в дымоходы. Ты заметил: Рыжий проникал в магазины и квартиры через чердаки или крыши. Он пробивал дыры в потолочных перекрытиях и спрыгивал вниз. Все дыры его работы — огромны. А то как бы он пролез через них?

— Что ты думаешь о его характере, Сергей Лукич?

— Здесь легко ошибиться. У нас мало данных. Но можно предположить: Рыжий, как все преступники, живет одним днем и не заботится о будущем.

Он крал и грабил часто, хотя только одна кража в ювелирной мастерской могла дать ему десять-пятнадцать тысяч. Выходит, он способен в одночасье прокутить награбленное.

Мы ни разу не наткнулись на него ни в ресторанах, ни на частных квартирах. Не попался он нам и на вокзале. Вероятно, он исчезал из города пешком и успевал за короткий срок покрыть большие версты.

Даже при этом мы сумели бы его накрыть: такой человек должен броситься в глаза. Я думаю, он обладает немалым актерским талантом — мастерски гримируется, изменяет походку и внешность, возможно — голос.