Последнее письмо Николая Сергеевича расстроенный старик открыл сам. Волошин писал, что настаивает на разговоре и просит жену завтра, как только стемнеет, выйти в сад к забору.

На другой день, едва стало смеркаться, Петр Егорыч сказал дочери:

— Ты совсем побелела. Пошла б прогулялась в сад. Надо беречь себя.

Дочь молча поднялась и вышла во двор.

Старик, чтобы не смущать Волошина, остался в сенях и только изредка поглядывал на калитку. Но она так и не открылась.

И Петр Егорович очень удивился, услышав вскоре глухой возбужденный разговор. Волошин, видно, перелез через забор, чтобы не привлекать лишних взоров. Временами молодые люди говорили громче, потом переходили на шепот и снова о чем-то спорили.

Старик с беспокойством поглядывал на часы. Была половина двенадцатого. Разговор у забора стих, и отец облегченно вздохнул: помирились.

Прошло еще около часа. И вдруг Бурков услышал глухой захлебнувшийся крик.

Уже чувствуя, что случилось страшное и непоправимое, он кинулся в глубину сада, к забору, едва заметив, как через его верх переметнулась чья-то фигура.

У скамейки, лицом вниз, лежала Надя. Она была без сознания, и отец с ужасом увидел, как на ее платье расплываются темные пятна крови.

На земле лежал перочинный нож Волошина с белой перламутровой рукояткой, блестевшей под лучами луны.

На крик старика в сад прибежали люди. Сосед Буркова Чернецов помог перенести тело в дом. Женщины позвонили в милицию.

И вот теперь, не приходя в сознание, Наденька скончалась…

На востоке уже синело небо, когда Смолин простился со стариком. Капитан, не заезжая в управление, отправился к прокурору. Получив ордер на арест, Александр Романович отыскал Волошина и увез его к себе.

В кабинете следователя поэт растерянно справился, в чем дело?

Смолин с ненавистью посмотрел в красивые глаза Волошина и, чтобы отвлечь себя и не сорваться, стал перебирать бумаги в ящике.

Николай Сергеевич забегал по комнате, потом спросил тоскливо и зло:

— Я ничего не понимаю. Можете объяснить?

Не поднимая головы, Смолин сказал.

— С вашей женой несчастье. Мы обязаны выяснить, как оно случилось.