— Да, конечно.

— И куда повезли? К себе? К Максу?

Скворцова искоса взглянула на офицера и с некоторой запинкой ответила:

— Не туда и не сюда.

— Куда же все-таки?

Скворцова почувствовала, что заходит в лабиринт. Она не знала, как себя вести, не могла все наперед просчитать. Поэтому решила выкручиваться, говорить все, кроме правды.

— К друзьям, — выдохнула она.

— Да-да, у вас, я вижу, повсюду друзья-товарищи.

— А как же! Не имей, говорят, сто рублей…

— Что верно, то верно. Без друзей тяжко. Так куда же все-таки повезли друга?

Скворцова медлила с ответом. Наконец сказала:

— Ребята называли какую-то улицу. Где-то в новом районе. Запамятовала, ей-богу. Я же в городе пока плохо ориентируюсь.

— Может, на улицу Зайцева? — подсказал Осокин. Скворцова раскрыла свой разукрашенный ротик, но, втянув воздух, так ничего и не сказала в ответ.

— А потом поехали в Купчино, — продолжал капитан, внимательно следя за выражением больших голубых глаз.

— Какое еще Купчино? — переспросила она с застывшим изумлением.

— То самое, где «Волгой» сбили женщину.

Скворцова разразилась нервной скороговоркой. Слова посыпались как горох из мешка:

— О какой женщине вы говорите? Никто в Купчино не ездил. Я и не знаю, где оно. И никто из нас никого не сбивал, что за шутки? Да что это вы такое говорите? Разве можно — сбить женщину…

Переждав, Осокин бесстрастно заметил:

— Какие могут быть шутки? Жду от вас, Скворцова, правдивых показаний. Спрашиваю, где ездили с Коркиным? Где расстались? Конкретно, на какой улице? В котором часу? Отвечайте.