— Нет, он мне показывал фотографию своей виллы. Но пока меня он там не может принять. С бывшей женой еще не все уладил — достраивает ей дом.

— Где сейчас находится Гогия?

— Он скоро приедет в Ленинград. А как только приедет, мы с ним поженимся. Поеду жить к морю.

— Уточните еще раз: кем он работает?

— Заместитель министра по строительству. Я уже говорила.

— Говорить-то вы говорили, только он такой же заместитель министра, как я папа римский, — вмешался Миронов.

— Что вы хотите этим сказать?

Миронов переглянулся со следователем. В его глазах был вопрос: раскроем женщине глаза? Уловив согласие, положил на стол фотографии Чипашвили в профиль и анфас:

— Вот взгляните. Как видите, они сделаны по стандартному образцу. Вы-то, должно быть, знаете, где и в связи с чем их изготовляют?

— Что, Гогия арестован? — привстав, обескураженно спросила Ия Александровна.

— И не впервой.

— Вы меня разыгрываете… — упавшим голосом прошептала Сладкова.

Малюков усмехнулся:

— Здесь, Ия Александровна, не то место, чтобы кого-то разыгрывать. А что касается Чипашвили, вашего избранника, то должен вам сообщить — он прожженный мошенник со стажем.

Сладкова неподвижно сидела, полуоткрыв рот, все еще не веря своим ушам. Молчала она, кажется, целую вечность.

— Если женщина любит… — еле слышно проговорила она. — Если любит, то многим может пожертвовать. Сделать все что угодно для…

Она помедлила, подбирая нужные слова.

— Даже дать четыре тысячи рублей на покупку картины, — подсказал Миронов.

Сладкова поежилась, в сердце толкнулась боль.

— Рассказал, значит, — вздохнула она.