В доме всегда шло всё хорошо, а сейчас чувствовалась напряжённость, действовавшая Надежде Ивановне на нервы. Сегодня она решила, что обязательно должна поговорить с мужем. Он закончил ужин и пошёл в свой кабинет. Одну из стен кабинета занимал стеллаж с книгами, альбомами, памятными подарками, сувенирами; противоположная стена была увешана фотографиями с дарственными надписями. Среди них фотографии известных учёных, общественных деятелей, крупных хозяйственников, лётчиков-испытателей, космонавтов. Это был мир больших людей, вершивших исторические дела.

Роман Алексеевич сел за свой рабочий стол, на который Надежда Ивановна уже положила новые научные журналы, информационные бюллетени — зарубежные и отечественные. Уже по выражению лица жены Смеляков понял, что она готова к разговору, но медлит, видимо не зная, как его начать.

— Так что с Катей? — задал он вопрос, чтобы облегчить ей задачу. — Как они с Вадимом?

Надежда Ивановна вздохнула.

— Вадим… Я его последнее время почти не вижу… Странный он человек…

— Почему странный? — спросил Смеляков, хотя знал, что имеет в виду жена. Неудачное замужество его дочери не было для него секретом.

— Знаешь, Рома, я давно хотела с тобой поговорить. Но всё не хотела тебя беспокоить.

Смеляков начал было листать журнал, но затем отложил его и выжидательно посмотрел на жену.

— Мне нужна твоя помощь, Рома, — тревожно проговорила она.

Он молча ждал.

— Сегодня я узнала такое, от чего у меня сердце оборвалось. Ты знаешь, Вадима вызывали в милицию.

— Что такое? Это ещё почему? — Он весь напрягся.

— Точно не знаю. Но что-то связанное с машиной.

— Откуда тебе это известно?

— Рассказали его товарищи по работе.

— И что же они тебе рассказали?

— Вызывали его… Лишили прав. За рулём в нетрезвом состоянии…

— Ну и правильно сделали. С ним это, кажется, не в первый раз?

— Да не в этом дело! — с раздражением перебила его жена. — Тут что-то связано со спекуляцией. То ли он чего-то продаёт, то ли незаконно приобрёл… Какое-то неприятное дело.

Смеляков сдвинул брови, помолчал.