— Ни тот, ни другой.

— Тогда…

— Нет, это была женщина. Детектив Фрай.

— Она? Но она ведь сущая девчонка…

— И тем не менее…

— Да, ты права. Лучше знать об этом заранее.

* * *

Диана Фрай обнаружила, что Хелен Милнер живет в одном из четырех крохотных коттеджей, которые получились в результате перестройки амбара. У него была волнистая крыша, и его окружали старые здания фермы, о которых можно было сказать, что никто еще не придумал, как их использовать в дальнейшем. Внутри стены этих построек были из необработанного камня, их окна висели на петлях, а потолочные перекладины покрыты смолой. Основная часть мебели из ошкуренной сосны была приобретена в комиссионном магазине. На полу кухни лежала камышовая циновка, на которой стояли стулья, плетенные из ивы.

Хелен встретила Диану без всякого удивления, и та решила, что телефонные линии успели раскалиться, пока она добиралась сюда через весь Идендейл. Она подумала, что и третий член семейства Милнеров окажется таким же скрытным, как и два других, и разыграет ту же сцену с притворным шоком, полной несознанкой, и с использованием уже хорошо известных Диане выражений возмущенной невинности.

Но, к ее удивлению, она надолго задержалась в этом доме. Рассказ Хелен Милнер, который она услышала за растворимым кофе, налитым в глиняные кружки ручной работы, удивил и во многом просветил ее, а после второй кружки Диана почти забыла о цели своего визита.

22

22

На этот раз три старика встретились на почте Мюрея, где ежемесячно получали свою пенсию. Помещение почты было заполнено не только пенсионерами, регулярно приходившими за деньгами по четвергам, но и туристами, полностью опустошившими автомат с прохладительными напитками и небольшой морозильник, в котором лежали мороженое в шоколадной глазури и клубничное на палочке. Там едва можно было повернуться возле стендов с открытками с видами водохранилища Ледибау-эр[101] и Частуорт-хаус[102]. Раздутые рюкзаки были оставлены на улице, пока их хозяева рассматривали путеводители и наборы циновок с изображением видов Национального парка.

Скоро туристы двинутся по деревне в сторону чайных и Центра народных ремесел в «Старой мельнице» или к площадке для пикников в «Берлоге». Затем они спустятся к тропе «Иден Вэлли», чтобы с нее перейти на маршрут «Лаймстоун» на юге или «Пеннайн» на севере. И через полчаса все благополучно забудут про Мюрей.

Гарри Дикинсон вытащил из морозильника небольшого замороженного цыпленка для Гвен. Тот был плотным и тяжелым, и от холода у Гарри заболела ладонь и онемели пальцы. Когда он встал в кассу, чтобы расплатиться, то обнаружил себя окруженным молодыми людьми, которые налетали на него и бесцеремонно толкали его локтями под ребра. Казалось, они совершенно не замечают его присутствия и он для них — просто еще одно препятствие между их загребущими руками и очередной банкой диетической «коки». Когда перед Дикинсоном влезла в очередь какая-то девочка, на виске у него запульсировала маленькая вена. На девушке был очень коротенький топик, который оставлял ее живот полностью голым, и полосатые легинсы, в которых ее бедра и задница смотрелись просто громадными. Ее крашеные светлые волосы торчали во все стороны, как неубранная солома, а когда она открыла рот, то Гарри увидел, что ее язык проколот серебряной пуссетой[103].